{Марина Лыкова}
Я обвела недоуменным взглядом студентов, выжидательно раскрывших тетради, и сверила поданную мне перепись населения аудитории с официальным списком. Почти стопроцентная посещаемость, хоть плачь! А у меня на этот вечер были весьма далеко идущие планы...
- Вы что, дома сидеть не умеете?.. - растерянно пробормотала я себе под нос, убирая листок в папку.
Нет, конечно, их рвение к знаниям похвально, но неужели молодым разнополым людям нечем заняться вечером пятницы? Кроме, как слушать очередную лекцию в рамках курса управления общественным сознанием с помощью средств массовой информации... Я поняла бы еще семейное право или психология какая-нибудь, но это?
Скептически приподняв брови в ответ своим мыслям, я поднялась и прошла за кафедру...
На предмет методик управления я вещала не впервые, но сегодня решила вскользь упомянуть свежие наработки, сделанные в рамках совместного проекта с Мстиславом. Заодно, кое-что опробовать на небольшой социальной группе. Не слишком показательно, конечно, но с чего-то же надо начинать...
В конце пары, правда, пришлось вернуться к пройденному материалу и вызвать к доске одного из наиболее подозрительных в плане наличия знаний участников нашей вынужденной коммуникации:
- Возьмите мой мел, - стараясь улыбаться не слишком хищно, я протянула молодому человеку кусочек, которым несколько минут назад для наглядности рисовала схему взаимодействия членов группы. - Он дает плюс десять к интеллекту, особенно, если вы верите в эффект плацебо. Постарайтесь структурировать то, о чем мы сейчас с вами говорили.
Честно говоря, я уже начинала злиться. К вечеру перегруженные знаниями мозги студентов начинали соображать, как древние компьютеры - медленно и печально. Тут главное было не показывать, насколько ты торопишься.
Но Агриппина Павловна пригласила заехать на ужин, намекнув, что нашла в тщательно охраняемых ею архивах нечто, крайне мне интересное. И вот сейчас я буквально разрывалась между необходимостью довести занятия, не роняя планку, заданную в начале курса, и любопытством.
С тех пор, как моим супругом стал самый потрясающий мужчина на свете (и во Тьме, разумеется), опекунша активно взялась за мое просвещение. В архивах Лисецкого-старшего, который по-прежнему хранился у нее, было много такого, что не просто не предназначалось для простых смертных вроде меня, но то, что можно было, Агриппина Павловна передавала для изучения на досуге.
Например, Временны́е Хроники, где говорилось о противостоянии Хранителей Долины и Властелина Тьмы. Оно продолжалось прорву лет, пока отец Филарета Игоревича не одержал верх в этой борьбе. В своих дневниках Лисецкий-старший писал о всего лишь счастливом стечении обстоятельств (я бы не удивилась узнав, что мужик так и помер от скромности), но даже мне было понятно, что основную роль сыграла сильнейшая в истории концентрация Света.
К тому же, Игорь был первым, кто не пытался уничтожить Тьму, а искал способы договориться. Он признавал и наличие у себя темных сторон, что делало старого Хранителя таким эталонным воплощением справедливости, что даже Мхефиаансиан не смог найти в нем слабины. Это же подтверждали условия, которые Игорь Лисецкий выставил побежденной стороне, прежде, чем отпустить ее с миром...
- В страданиях очищается душа, - не слишком убедительно скрывая раздражение, прокомментировала я мыслительный процесс студента у доски. - Так что вы можете уже подавать прошение в... куда там принято в вашей религии обращаться для канонизации? В конце года вы у меня выйдете может быть не святыми, но мучениками точно!
А вот этот внимательный взгляд ни с чем не спутаешь... Пробежавшие по спине мурашки и округлившиеся глаза жертвы моего интеллектуального садизма подтвердили догадку. Но не прерываться же в несении разумного, доброго, вечного в серые массы юных голов! Даже если на тебя этак оценивающе смотрит звезда мировой социологии. Тем более, что я точно знала, что оценивает он в данный момент мой зад.
Машинально выпрямив спину еще сильнее, я взяла другой кусочек мела и исправила причинно-следственные связи, предложенные альтернативным дарованием, которому не доставала до плеча. Потому что нет большего удовольствия, когда на тебя восхищенно пялится твой собственный муж. И особенно, если он - тысячелетний Властелин Тьмы.
- Так логичней, не находите? - чистой воды выпендреж.
Молодой человек сморгнул наваждение и быстро закивал.
- Здрасьте!.. - выдохнул он явно не мне.
Аудитория резко ожила, студенты вымуштрованно поднялись, приветствуя вошедшего профессора Лыкова. Небрежно кивнув им, Мстислав Ярославович сделал вид, что заинтересовался изображением на доске:
- Марина Станиславовна, можно вас на минуту?
- А успеете? - почти беззвучно шепнула я мужу, проходя мимо него к выходу.
Спустя мгновение за моей спиной мягко хлопнула створка двери, а я оказалась в объятиях личной Тьмы:
- Не искушай, Мариш, - горячо прошептал мне в губы Мхефиаансиан, целуя медленно и глубоко. - Ты же знаешь, что я могу...
- Знаю, да, - рвано вздохнула я, с трудом вынырнув в реальность и уткнувшись лбом в широкое плечо. - В дневниках Лисецкого было, что для тебя не существует объективного времени.
