По подъездной дорожке заскрипели колеса автомобиля, и черный красавец остановился перед дверьми, ведущими в проходную огромного промышленного комплекса. Водитель выскочил из-за руля и открыл заднюю дверь, из которой вышла молодая женщина в строгом деловом костюме, направившаяся прямиком к приоткрытой двери проходной. Весна уже полностью вступила в свои права, снег сошел окончательно и кое-где вовсю пробивалась зеленая травка. Солнце ярко светило на высоком голубом небе, а от птичьего щебета невозможно было расслышать даже громкую речь. Женщину в проходной ждали. Высокий немного грузноватый мужчина средних лет со стоящими дыбом волосами, словно его совсем недавно током ударило, в белом лабораторном халате, удивительно чистом, что вызывало недоумение, учитывая общий вид мужчины.
– Эльза Ульмасовна, – он протянул руку, которую женщина не колеблясь пожала. – Мы не ждали вас так рано. Обычно вы приезжаете на два часа позже, и мы…
– Евгений, у меня сегодня очень много дел, – перебила его женщина. – И потом, какая разница, когда именно я приезжаю? Это на что-то влияет?
– Нет-нет, конечно, нет, – торопливо замотал головой мужчина. – Просто… это неожиданно.
– Евгений, мы долго будем здесь стоять? – нетерпеливо перебила его женщина. – Или мое появление на два часа раньше стало настолько большой неожиданностью, что вы, предварительно кого-то убив с особой жестокостью, не успели спрятать труп?
– Ну что вы, как вы могли так о нас подумать? – Евгений поспешил к лифту, смешно оттопырив нижнюю губу.
– Действительно, как я могла о вас так плохо подумать, – женщина усмехнулась. – Значит, там не труп, а, скорее всего, трупы. Надеюсь, их никто не хватится?
– По-моему, Эльза Ульмасовна, вы много чему нехорошему у Виталия Владимировича нахвататься успели, – вздохнул Алдышев и нажал на кнопку восьмого этажа.
– Угу, половым путем заразилась, – женщина немигающим взглядом смотрела, как зажигается очередная цифра, обозначающая этаж, мимо которого они проезжали. – Есть какие-нибудь изменения? – резко сменив тему, она задала самый главный вопрос, который ее волновал гораздо больше других.
– Нет, – Алдышев покачал головой. – Вчера Павлу Овчинникову удалось стабилизировать клетки и, вроде бы, деградация тканей заметно снизилась, но общее состояние остается на том же уровне. Вода, если и помогает, то мы этого не замечаем. Иногда кажется, что, после полного погружения тела в родственную стихию, становится через некоторое время только хуже. Жизненные показатели падают на глазах, и их потом очень сложно вернуть к норме. Хотя, может, это и естественный процесс и с водой никак не связан, но, тем не менее, Овчинников предложил на некоторое время полностью изолировать воду, вводить лишь то количество, которое необходимо для поддержания жизненных функций.
– Это не опасно? Оставлять его надолго без родственной стихии? – в глазах женщины промелькнуло беспокойство. – До того, как эта сука его подстрелила, любое ранение затягивалось сразу же, стоило ему в душ сходить. Да и в тот раз, после погружения в бассейн, ему стало лучше практически сразу. Почему все это происходит именно сейчас?
– Мы не знаем, – вздохнул Алдышев. – Мы даже не знаем, что именно вызывает деградацию. Состав воды из бассейна, в котором все эти процессы начались, ничего нам не дал, хотя, что только мы с ним не делали, какую концентрацию адамантиновой пыли не добавляли, все без толку. Овчинников считает, что основное влияние оказало то, что у Виталия Владимировича именно в тот момент начались новые изменения на клеточном уровне, затрагивающие саму ДНК и с составом воды из бассейна, так же, как и с чарами очистки это никак не связано. Но почему эти изменения вообще происходят, нам не известно, и Овчинников не говорит, – Алдышев посмотрел на Эльзу возмущенно. – Почему нам никто об этом не говорит? Это секретно?
– Да, это секретно, – Эльза сама лишь недавно узнала, что в организме ее мужа шли очень необычные процессы, а также, с чем эти изменения связаны, но говорить о них у нее не было никакого желания, тем более, как она считала, что подобная информация никого постороннего не касается. Почти все разработки и проекты тринадцатого квадрата на время прекратились. У всех, работающих здесь людей, была только одна задача и цель, над которой боролось довольно много ученых. Может было и неправильно скрывать определенного рода информацию от них, но Овчинников был твердо уверен, что все, кто задействован, получают необходимую и точную информацию, согласно поставленной перед каждым задачи, и ни в каких дополнительных сведениях не нуждаются. – Не смотрите так на меня, просто примите за факт, что изменения происходили, или происходят до сих пор.
Недавний порыв связаться с Императором Фридрихом и попросить его о помощи она смогла в себе подавить, но эта мысль никак ее не оставляла, занозой въевшись в мозг, словно Эльза чувствовала, что он единственный, кто может что-то сделать или хотя бы что-то прояснить. Но это была бы игра на более высоком уровне, доступа к которым у нее нет и в ближайшее время, если не никогда, не будет, а на личную просьбу какой-то там Эльзы Савельевой император вряд ли вообще ответит, если это не будет затрагивать политических аспектов. Открывать же карты перед всем Советом, когда жизнь Савы и так висит на волоске, было не самой хорошей идеей. Поэтому Эльзе оставалось только надеяться на этих ученых, и это было последнее, что ей оставалось.
