Смеркалось. Тучи висели низко, чуть ли не цепляясь за брови и ресницы. На дороге и вокруг себя Войтек мог разглядеть только кустарники и деревья на расстоянии не более двух шагов. Дул злой зимний ветер. Он шёл, прихрамывая, кутаясь в легкий суконный плащ с меховым воротником, помогая себе тяжёлой суковатой палкой. Позади оставались следы. Мокрый снег укрывал дорогу роскошными коврами, а ветви деревьев и кустарники – пушистыми рукавицами и муфтами.
– Эй, ходи сюда, человече! – окликнули его.
Голос был урчащим и мелодичным – будто кошка позвала. Спокойная, словно только что вылакала миску сметаны или перекусила парой хороших цыплят.
Войтек обернулся – позади него стояли двое, оба бледно-рыжие с серыми подпалинами и с черными кисточками на ушах. Рыси! Он было дернул пистолет из-за пояса, но в следующий миг передумал – от них не исходило агрессии, скорее – любопытство.
– Заплутал? – Войтек ощутил, как вопрос прозвучал от кота, что побольше – хоть тот и смотрел на него полуприкрытыми глазами, а его пасть оставалась закрытой. Мысленная прямая речь, вот это да! До сих пор ему не доводилось напрямую разговаривать со зверями.
– Да, так уж вышло, от погони скрылся, – ответил он. – Подранили, коня убили. Если б не поторопился, может, добили бы.
– Пойдем с нами, – мысленно позвал другой зверь. Было не различить по голосу, самка это или самец. Но этот был порыжее и с коричневыми, более яркими крапинками на шерсти.
Вопрос «идти или не идти?» не стоял. Во-первых, погоня ещё могла продолжаться. Во-вторых, от рысей он не чувствовал того, чем несло от полусотни пеших и конных людей с ружьями, рогатинами и легкими пиками – желания настичь добычу и убить. Хотя до сих пор ему и живой добычей быть не доводилось. К тому же не проходило ощущение, будто он наяву попал в сказку или легенду, а глубоко в груди некий голос шептал ему: «Подчинись, иди с ними, иначе упустишь нечто удивительное и необыкновенное».
– И куда двигаться? – он повернулся к ним. – Ведите.
Тот, что побольше, пошёл впереди, второй же замыкал. Усилившаяся позёмка быстро заметала следы. Через пару часов они достигли небольшого домика на заброшенной лесной полянке.
– Здесь есть печка, но тебе лучше её не разжигать, – муркнул тот, кто побольше. – Входи, располагайся.
И в два-три рысьих прыжка скрылись.
Войтек толкнул дверь и вошёл. Избушка была самой обыкновенной. У порога лежал коврик-циновка полтора на два шага, у левой стены в дальнем углу печь, справа – длинный стол и пара добротных лавок, там же единственное окошко, закрытое изнутри ставнями. Под столом вплотную стояли самовар, ведро с ледяной водой, лежали примерзшие к оберточной бумаге куски мяса да короб с солью, спичками и другими мелочами внутри. Жить можно, день-два, а то и побольше.