Стоял такой жаркий день, что детям не захотелось бегать по открытому месту, и Ден попросил старого Хобдена перетащить их маленькую лодочку из пруда на ручей в конце сада. На лодочке было написано краской ее имя «Дези», но, когда дети отправлялись в экспедиции, она носила название «Золотой хвост», или «Длинная змея», или еще какое-нибудь подходящее прозвище. Ден цеплялся за берег багром; в этом узком ручье грести было нельзя. Уна упиралась шестом в песок. Когда дети подплыли к очень мелкому месту («Золотой хвост» сидел на три дюйма в воде), они высадились на берег, заросший деревьями и кустами, и, ныряя под низкими ветвями, повели за собой лодку, держа в руках веревку, прикрепленную к ее носу.
В этот день они намеревались было открыть северный мыс, как «Отер – старый морской капитан» в книге, которую Уна принесла с собой; однако жара заставила их изменить план игры и отправиться путешествовать сначала по Амазонке, а позже к истокам Нила. Даже над затененной водой воздух был накален и тяжел от ароматов цветов; сквозь просветы между деревьями дети видели, что солнце, как огонь, жгло пастбище. Зимородок спал на сторожевой ветке; черные дрозды не спеша прятались от детей в соседних кустах; только стрекозы вились, трепеща крыльями, да болотные курочки перебегали с места на место, и красный адмирал, хлопая крыльями, прилетел к ручью с залитого солнцем луга, чтобы напиться.
Когда брат с сестрой дошли до Заводи Выдр, «Золотой хвост» сел на мель, а Уна и Ден улеглись под навесом из зеленых ветвей и стали смотреть, как вода просачивалась сквозь щели в плотине и как маленькие волны перескакивали через позеленевшие доски. Большая форель – дети хорошо знали ее – высунулась из воды наполовину, стараясь поймать муху, которая поплыла по воде в одну из тех минут, когда волночки ручья на мгновенье набежали на мокрые валуны. В ту же минуту нежный голос лижущей камни воды снова заговорил.
– Не правда ли, кажется, будто разговаривают тени деревьев? – спросила Уна. Она перестала читать книгу и закрыла ее. Ден лежал поперек лодки, опустив руки в воду. На мели из гравия, которая тянется до половины заводи, послышались шаги, дети подняли глаза и увидели стоявшего над ними сэра Ричарда Деллингриджа.
– Ваше плавание было опасно? – с улыбкой спросил он.
– Лодка часто стучала дном о мели, сэр, – ответил Ден. – В нынешнее лето почти нет воды.
– Ах, в те времена, когда мои дети играли в датских пиратов, ручей был и глубже и шире. А вы – пираты?
– О, нет. Мы уже давно перестали играть в пиратов, – объяснила Уна. – Теперь мы почти всегда путешественники, исследователи новых земель. Знаете, мы плаваем вокруг света.
– Вокруг? – спросил сэр Ричард. Он уселся среди удобно изогнутых корней старого тиса на берегу. – Как можете вы плавать вокруг земли?
– Разве об этом не говорилось в ваших книгах? – спросил Ден. Во время последнего урока он занимался географией.
– Я не умею ни читать, ни писать, – ответил рыцарь. – А разве ты умеешь читать?
– Да, – ответил Ден, – только приходится биться с очень длинными словами.
– Изумительно! Почитай-ка мне, чтобы я мог слышать.
Ден вспыхнул, но открыл книгу и начал, правда, немного запинаясь, читать стихотворение «Открытие Северного мыса».
«Старый морской капитан Отер, который жил на Гельголанде, принес Альфреду Правдивому белоснежный рог нарвала».
– Я это знаю! Это старая песня. Я слышал, как ее пели! Какое чудо! – прервал мальчика сэр Ричард. – Нет, читай дальше. – Он наклонился; тень от листьев скользила по его кольчуге.
«Я пахал землю на лошадях, но мое сердце было неспокойно, потому что ко мне часто приходили старые мореплаватели со своими морскими сагами», – читал Ден.
Рука рыцаря опустилась на эфес его большого меча.
– Это правда, – произнес он, – то же было и со мной, – и, слушая стихи, он отбивал такт.
«Я плыл все к югу и попал в безымянное море», – читал Ден.
– В безымянное море, – повторил сэр Ричард. – Так было со мной… Так было с Гугом и со мной.
– А куда вы плыли? Расскажите, – попросила рыцаря Уна.
– Погоди. Дай мне дослушать.
И Ден дочитал поэму до самого конца.
– Отлично, – сказал рыцарь. – Это рассказ о древнем капитане Отере, я слыхивал, как матросы на датских кораблях пели эту песню. Правда, там были немного другие слова, но смысл был тот же самый.
– Вы когда-нибудь изучали север? – спросил Ден и закрыл книгу.
– Нет, я бывал на юге. Мы с Гугом, а также с Виттой и его язычниками, побывали так далеко на юге, как никто другой.
Рыцарь поставил свой меч перед собой и оперся на него обеими руками; его взгляд был устремлен вдаль.
– А я думала, что вы всегда жили здесь, – робко заметила Уна.
– Да, пока была жива моя леди Элива. Но она умерла. Она умерла. Видя, что мой старший сын уже взрослый, я попросил Жильбера де Аквила позволить мне отдать под его охрану замок, а самому отправиться путешествовать или совершить паломничество… чтобы забыть свое горе. Де Аквила, которого второй Вильям сделал стражем Певнсея вместо графа Мортона, в то время был очень стар, но все еще ездил на своих высоких чалых конях и, сидя в седле, походил на маленького белого сокола. Когда Гуг, живший вот там, в замке Даллингтон, услышал, что я задумал, он послал за моим вторым сыном, которого он, как человек неженатый, сделал своим наследником. С позволения Жильбера Орлиного Гуг поручил моему второму сыну охранять его дом и земли на время своего отсутствия, сам же поехал со мной.
