ПРОЛОГ
В доме было тихо, лишь колебания маятника старинных часов да редкий скрип половиц под шагами еще не отошедшего ко сну дворецкого нарушали мерный покой погружающегося в ночную дрему двухэтажного строения.
Пожилая вента повернулась на бок, пытаясь устроить поудобнее ноющую вот уже несколько часов ногу.
— Будет дождь, не иначе, – прокряхтела старуха. И, будто услышав ее слова, за окном раздался стук первых редких капель.
Заара любила раннюю весну. Как все драконы, она обожала греться под нарождающимся солнышком, вдыхать ароматы просыпающейся от зимней спячки природы, наблюдать за пробуждением фауны. Но дожди! Вот их она ненавидела всем сердцем. Уже более пятисот лет ее мучили боли каждый раз, когда небо собиралось расплакаться. И никакие зелья королевского целителя не помогали, лишь на время усмиряя старческий ревматизм.
— Сколько можно?! Боги, имейте совесть, мне уже давно пора в небесные чертоги, а я все еще копчу воздух Вентерры! – то ли молитвенно, то ли возмущенно прошептала драконица. Но Боги безмолвствовали.
Вента обреченно вздохнула, легла на спину и прикрыла глаза, погружаясь в воспоминания – только так можно было отвлечься от ноющей коленки и сырости, проникающей в дом с улицы, где дождь уже набрал обороты и остервенело барабанил по стеклу.
Грезы уносили Заару в самые прекрасные моменты жизни: вот она молодая, красивая, в великолепном серебряном платье идет в храм Светлой Богини под руку со своим будущим мужем; вот впервые берет на руки сына, а сама смотрит в сияющее радостью лицо супруга; вот родилась их дочь, девочка с небесно-голубыми глазами, как у отца. Эти его глаза! Они дарили жене тепло и нежность, а она купалась в их манящей глубине, заходясь безмерным, щемящим сердце счастьем.
Заара не заметила, как боль в ноге прошла, сменившись болью душевной. Нет больше ее Ирарха. Вот уже восемьсот лет его нет с ней. Навечно закрылись очи любимого. Драконица не плачет больше, нет, она ждет и молит Богов, чтобы даровали ей освобождение и отпустили к возлюбленному, но она вента – серебряный дракон, а вента уйдет, лишь когда ей на смену придет другая.
Стук за окном усилился. «Это не дождь», – едва успела подумать Заара, как снизу послышались звуки шагов и приглушенные голоса. Пожилая женщина встала с постели и шаркающей походкой направилась к приоткрытой двери спальни.
— Саран, кто там? – крикнула она дворецкому.
— К вам посетительница, госпожа, – отозвался слуга.
Первым порывом венты было отказать – давно за полночь, все приличные горожане спят. Однако любопытство остановило: почему бы не узнать, что за срочность подтолкнула ночную визитершу нарушить покой старой дамы – уснуть-то все равно не получится.
— Проводи в гостиную, – распорядилась Заара.
В полумраке просторного зала на краешке деревянного стула сидела темноволосая женщина средних лет, зябко кутаясь в насквозь промокшую, видавшую виды накидку, и жалась ближе к горящему камину.
— Просуши ее одежду, – приказала вента слуге. Дождалась, когда тот помог незнакомке снять плащ, и только после этого обратилась к посетительнице. – Кто ты и зачем здесь?
— Меня зовут Рэнза Вивалес, – стуча зубами, проговорила женщина, – баронесса Вивалес… Я пришла просить вас «посмотреть» мою дочь, достопочтенная вента.
— Почему ночью?.. – нахмурилась старуха.
— Я приехала поздно вечером, – затараторила баронесса, – а тут дождь… Я, честно, хотела дождаться утреннего приема, но погода портилась...
— То есть ты намеревалась ждать у моего дома? – изумленно приподняла брови вента, а собеседница коротко кивнула и опустила взгляд.
Зааре было уже больше двух тысяч лет, она многое повидала и многое понимала без слов: давно устаревшее и поношенное платье просительницы, отсутствие украшений, немного забитое выражение лица не оставляли сомнений – женщина сильно нуждалась в средствах, а титул баронессы лишь добавлял унизительных тонов в ее положение. Однозначно номер в столичной гостинице ночной визитерше был не по карману. И, вместо того чтобы смущать ту еще больше, вента поторопилась задать вопрос, непосредственно относящийся к делу:
— Сколько девочке лет?
— Пятнадцать, достопочтимая, – оживилась баронесса, – она недавно прошла свой первый «оборот».
— Дракон обычный?
— Лазурный, – прозвучал ответ с нотками гордости. – Вот, – посетительница встала с места и вручила венте аккуратно сложенный платок.
Заара развернула ткань, взяла в руки крошечную пластинку и повертела перед глазами, внимательно изучая.
— Лазурный, – протянула она. – Хорошая магия, мощная. Твоя дочь, кроме всего прочего, неиссякаемый источник энергии, может пополнить любой резерв, – баронесса улыбнулась реплике, а вента уперла в нее задумчивый взгляд, меняя тему. – Все-таки расскажи, как дошла до жизни такой? – проговорила она жестко, глазами указывая на потрепанный наряд визитерши.
— Нечего особо рассказывать… – стушевалась баронесса. – Муж умер три года назад. Его ферма и виноградники перешли к младшему брату, а у него семья большая. Деверь нам с дочерью, конечно, помогает, но это уже совсем не та жизнь, к которой мы привыкли… У меня от бабушки остался домик на юге, туда мы и переехали…
