О жизни Уилсона Холла определенно нельзя сказать, что она удалась.
Сын наивной и несколько глуповатой девушки, выросшей в фостерной семье и родившей ребенка спустя пару месяцев после выпуска из старшей школы. Отец, которому только-только стукнуло восемнадцать, естественным образом растворился после новости о нежелательной беременности; впрочем, дело было не в возрасте – так поступают и парни на пару лет старше, и состоявшиеся мужчины – просто не захотел нести ответственность. И ее винить тоже нельзя: отсутствие элементарного полового воспитания и контроля со стороны взрослых, желание почувствовать себя любимой хоть кем-то… Ее ошибки повторили тысячи и миллионы девочек, росших в приемных семьях.
Что можно было дать ребенку в сложившейся ситуации? Надо воздать должное Ханне – именно так звали новоиспеченную мать, – которая приложила все усилия ради относительного благополучия мальчика.
Его детство прошло в бедном районе на окраине города. Поиски заработка и прятки от коллекторов заменили ему полноценные детские игры с друзьями. В школе, сначала не имея достаточно времени для нормальной учебы, а начиная со средней школы еще и оказавшись любимой целью для травли из-за некрасивой одежды и матери-одиночки, особых успехов он проявить не смог. Ему не давалась ни одна точная наука; однако даже несмотря на тяжелые условия и навязанное окружением стремление не высовываться, а равно остаться на всю жизнь в этом сарае среди бандитов и прочих моральных уродов, он смог получить похвально-достаточную базу знаний. А еще трудности закалили его и заставили не стоять на месте, а двигаться вперед без оглядки. «Хуже быть уже не может», – таким стал его девиз.
Высшее образование получить не удалось. Если бы его куда-то приняли, думал тогда Уилсон, подавая документы в самые отсталые и дешевые колледжи, он бы наскреб мелочь хоть откуда-нибудь. Но думать об этом не пришлось: баллов почему-то не хватило. Может быть, причина заключалась даже не в баллах, а в том, что эти колледжи находились в его районе, по которому долгое время ходили унизительные слухи про него и Ханну. На самом деле, таких женщин, родивших по малолетству даже не одного, а больше детей, здесь было много. Но они выскочили замуж за самых отъявленных отбросов, которые частенько напивались и поколачивали жен и чужих отпрысков, отчего те бежали прятаться к соседям. И только поэтому они считали, что имеют право кого-то осуждать. Кого-то, кто не стал выходить замуж и был несколько счастливее, чем они.
Отчаявшись, он пытался устроиться в мелкие магазинчики и офисы ближе к центру на убожеские должности, на которые требовалась лишь справка об окончании средней школы. И зачем только в старшую пошел, время тратил? Но денег катастрофически не хватало. Цена на аренду дома выросла, съедая теперь не только зарплату матери, но и существенную часть его дохода. Они вдвоем барахтались в этой яме бедности, брали все больше подработок и упахивались с утра до ночи в дневную смену для того, чтобы выйти затем на ночную.
В какой-то момент сосед позвал его устроить небольшой совместный бизнес. «Совершенно легальный», – заверял. Привезенные тюки с одеждой нужно было продать на специально выделенных точках в не столь отдаленных районах побогаче и относительно зажиточном пригороде. Мужчина не задавался вопросом, откуда берется товар. Дело пошло в гору, и жить стало попроще. Доход теперь позволял некоторую роскошь. Мясо по выходным стало не мечтой, а реальностью.
