Капитан Френсис Линсей, которого уже около года звали Людвиг ван Бателаан, спрятал подзорную трубу в чехол и начал быстро спускаться с росшего на небольшом пригорке огромного дерева. С его вершины можно было рассмотреть окрестности в радиусе как минимум десяти миль, чем капитан и занимался в эти последние полчаса.
Как и ожидалось, молодой человек не увидел никаких признаков цивилизации. На востоке и на юге были густые леса, на севере – цепь невысоких холмов, покрытых кустарником, а в трех кабельтовых к югу начинался бескрайний океан.
В той стороне Френсиса интересовала в основном небольшая узкая бухточка в устье маленькой лесной речки. Даже зная, что там сейчас находится его бриг «Доротея», он с немалым трудом смог его обнаружить.
Левый берег речки был высоким и обрывистым, и бриг, пользуясь приливом, удалось подвести под самый заросший кустами склон. Такелаж замаскировали ветками, на корпус была наброшена сеть, так что обнаружить корабль стало не таким уж простым делом. Особенно сверху, в чем сейчас и убедился Френсис. Король советовал ему обратить самое серьезное внимание на маскировку, имея в виду, что у австралийцев есть летающие корабли, которые вполне могут патрулировать эти места.
Но все было в порядке. Бриг заметить трудно, а временный лагерь, разбитый в четырехстах ярдах от него вверх по речке, вообще невозможно.
Капитан кивнул ждавшему его у подножия дерева матросу, тот подал ему одно из двух имеющихся у него ружей, и вскоре они шагали к лагерю. Но с осторожностью и держа оружие наготове, ибо хорошо помнили жуткие ночные вопли какого-то несомненно хищного зверя, полночи раздававшиеся из леса. Кроме того, мистер Мосли в свое время познакомил Френсиса с краткой подборкой по животному миру Австралии. Рассказал о ледяных птицах, полярных жабах, пингвинах-живоглотах, хихервохерах и прочей жути. Правда, его сведения относились в основном к метрополии, но и в колониях могут водиться существа ничуть не лучше. Кстати, не хихервохер ли это мелькнул в кустах? Морда, во всяком случае, с беглого взгляда вроде была похожа на показанный Френсису рисунок.
Капитан велел матросу внимательнее смотреть назад, ибо известно, что хихервохер атакует человека преимущественно сзади, делая длинный прыжок и вцепляясь своими мощными челюстями в ягодичные мышцы.
В лагере завершалась сборка ботика, на котором предстояло исследовать окрестности места высадки.
При планировании операции Линсей исходил из последнего сообщения Темпла, где говорилось, правда с оговорками, о возможной неточности этих сведений, что каторжане на земле Тасмана рубят лес. Но если так, то их лагерь должен быть расположен на северной оконечности острова – оттуда ближе всего до Новой Австралии. «Доротея» же якобы потерпела крушение недалеко от крайней западной точки острова. В десяти милях севернее береговая линия под острым углом поворачивала на юго-запад, и исследоваться будет в первую очередь именно то направление. Но без спешки. Френсиса не раз предупреждали, что торопиться некуда.
Ему и его людям следовало осторожно, по возможности не попадаясь на глаза как воздушным, так и обычным кораблям австралийцев, найти место, где те содержали пленных английских пиратов. Кроме того, выяснить, есть ли на острове аборигены, и, если они найдутся, вступить с ними в контакт, имея в виду, что впоследствии он может перерасти в союз. Вторую задачу должен был выполнять сухопутный отряд под командованием старого знакомого Линсея, боцмана со «Свордфиша». В случае успеха миссии ему, кроме немалой денежной премии, было обещано дворянство.
Если же обнаружения австралийцами избежать не удастся, следовало изображать из себя жертв кораблекрушения. Поэтому ботик имел нарочито потрепанный вид, как и одежда участников обоих поисковых отрядов.
Итак, первый этап операции, то есть незаметная высадка в укромном месте земли Тасмана, прошел успешно. Френсис надеялся, что у него и его спутников хватит сил и умений довести дело до конца.
Накренясь на правый борт, «Чайка» и «Кадиллак» птицами летели на запад под свежим южным ветром. Понятно, что «летели» – это метафора: они все-таки корабли, а не дирижабли. Но скорость двадцать – двадцать пять километров в час, которую мы выдерживали уже почти две недели, лично у меня вызывала, как говорил дорогой Леонид Ильич, чувство глубокого удовлетворения. Не сравнить с возвращением из Европы, когда мы еле плелись, подлаживаясь под убогую скорость сопровождавших нас английских кораблей.
Я стоял на носу своего корабля и, облокотясь на фальшборт, предавался воспоминаниям и размышлениям.
Когда семь лет назад я собирался в прошлое, то, конечно, не мог обойтись без раздумий о своей в нем новой жизни. В основном она мне представлялась по роману «Граф Монте-Кристо», только без отсидки и последовавшей за ней местью виноватым в этой неприятности. То есть знатный вельможа из далекой заморской страны для своего удовольствия путешествует по миру на яхте, иногда удостаивая своим посещением некоторые европейские столицы. Естественно, производя там фужер, фураж и фурор. И, кроме того, подвергаясь успеху у дам.
