Сергей Кононов собирался в эту командировку из рук вон плохо, хотя обычно с дисциплиной у него всегда было в порядке. Да и что там особенно собирать? Холостяцкие вещички закинуть в сумку, да подпоясаться, как говорится. Да рюкзак с мелочёвкой прихватить.
Проблема возникла с его попугаем. Обычно Серёга отвозил Крошу матери, но её не стало месяц тому назад. Сердечный приступ оставил Кононова круглым сиротой за один день. Отца своего он никогда не видел, в этой графе в его свидетельстве о рождении стоял прочерк, а больше близких родственников у парня не было.
Командировка нарисовалась неожиданно, застав его врасплох. Луговкин, который должен был ехать вместо него, внезапно заболел и слёг с температурой под сорок и в далёкую сибирскую глубинку для консультации, а также обмена опытом снарядили Кононова. Отбрехаться он не сумел, да и руководитель прозрачно намекнул на заманчивые перспективы – и скрепя сердце Сергей кинулся искать с кем можно оставить птицу. Попробовал просить знакомых – близких друзей у него не было, так уж сложилось – но, как водится, согласно закону подлости – у всех нашлись отговорки. Поэтому парень спешно, и с ощутимой переплатой нашёл зоо-няню.
Словно предчувствуя расставание, Кроша хаотично метался по комнате, орал благим матом и не давался в руки. Он так нервничал и тревожился, что Сергей невольно подумал о невероятной интуиции, которая есть у животных и птиц. В его душу даже закрались сомнения: а не стоит ли отказаться от поездки?
Но на горизонте маячило долгожданное повышение, к тому же Кононов присмотрел в кредит симпатичную иномарку, которая запала в его сердце и душу. Потому он гонялся за попугаем и уговаривал его вернуться в клетку. Серёга заманивал его самыми любимыми вкусностями, но тщетно. Обычно алчный до еды Кроша неистово кричал, воинственно топорщил хохолок и демонстративно оставлял без внимания клетку.
В конце концов, Кононов не выдержал: время и так поджимало – и поймал упрямую птицу сачком. Даже тогда попугай изворачивался, брыкался и норовил укусить своего хозяина. Лишь оказавшись в клетке, Кроша притих и уселся неподвижно.
–– Кроша хороший! – тревожно выговорил попугай и посмотрел на Сергея тоскливым взглядом.
Как-то тяжко стало парню от этого проницательного птичьего взора. Так что даже вновь мелькнула мысль об отказе от поездки. Пересилив себя, Кононов ободряюще улыбнулся:
–– Хороший, конечно! Я же скоро вернусь, дурачок!
–– Нет, ты дурачок! – внезапно отчётливо проговорила птица, и Кононов застыл от изумления, пытаясь найти объяснение этому заявлению.
–– Что ты сказал? – недоумённо моргая, глупо спросил попугая Сергей.
Но птица молчала, продолжая буравить его чёрными глазками. «Послышалось!» – решил Кононов. Переутомился от беготни за пернатым. Затолкав лишние мысли в дальний чулан сознания, парень позвонил зоо-няне и договорился, что сейчас приедет, привезёт питомца.
Всю дорогу в такси Кроша молчал, а когда Сергей попрощался с милой девушкой в очках и пошёл к выходу, попугай низко наклонил голову с поникшим хохолком и вновь громко сказал:
–– Дурачок!
Вздрогнув от этого невинного ругательства, Кононов заспешил к двери.
На поезд он успел в последнюю минуту. Облегчённо вздохнул, не обращая внимания на суровый и осуждающий взгляд дородной девушки проводницы, выхватил паспорт с билетом из её рук и почти впорхнул в вагон на крыльях счастья.
В купе было пусто. Парень порадовался, что хотя бы в этом ему повезло: поедет один. Сергей не успел ничего купить в дорогу, гонки за Крошей не дали ему времени нормально поесть, и теперь он был голоден. Поэтому на ближайшей остановке парень вышел на перрон. Рядом со станцией стояла бабуля опрятного вида.
Перед ней, на простом деревянном табурете, поеденном временем, красовался пластиковый лоток с румяными пирожками. От выпечки исходил такой аппетитный запах, что некто, проживающий в кишках Сергея издал бешеное рычание. Между тем, внутренний голос вкрадчиво и предупредительно шепнул парню: «Не бери!» Кононов тоскливо огляделся. Никаких других признаков еды в округе не наблюдалось, время стоянки заканчивалось, а поход в вагон ресторан вызывал в нем ещё большие сомнения.
–– С чем? – указывая на пирожки, грустно спросил Сергей, и загнал внутренний голос в самый дальний угол подсознания.
–– А с мясом, милок, с мясом, – радостно ответила старушка, сморщенными пальцами перебирая концы белого платка.
–– Свежие? – всё больше грустнея, на всякий случай спросил парень, доставая портмоне и радуясь тому, что догадался снять наличные.
–– А только из печи, милок! – в противовес ему ещё больше расцвела бабуля, шустро доставая из-под лотка полиэтиленовый пакетик.
–– Дайте два, – Сергей прислушался к возмущенному урчанию, доносящемуся из кишок и поправился: – Нет, четыре.
Он быстро расплатился, щедро оставив мелочь на чай (надеясь таким образом задобрить Вселенную), подхватил пакет с пирожками и побежал к запыхтевшему поезду.
–– С каким мясом-то? – запоздало крикнул Кононов, оборачиваясь на ходу.
