Не писал бы о ведьмах, если бы их столько не развелось за последние годы. Так и мельтешат, так и мельтешат перед глазами, прелести свои обнажая. Прежде на метлах носились, рассекая ночной воздух и оставляя след серебристо-туманный за своей спиной.
Теперь ведьмы метлу сменили на престижные марки автомобилей, выходят из салона, сначала ножку в туфельке на высочайшем каблуке показывая, потом и все остальное выплывает. Двигается ведьма неторопливо, грудью силиконовой вперед, бедрами своими активно повиливая. В руке с накладными ногтями сигарета длинная, в пальцах оттопыренных, словно ведьма боится их случайно обжечь пеплом от табака. Лицо описывать не стану, поскольку вместо него – рекламный щит косметики, пусть и скромно малых размеров. Что касается следа, то за спиной остается удушливо-крепкий запах парфюмерии.
Трудно сказать, какими сатанинскими приемами современная ведьма обладает, но о себе постоянно знать дает объявлениями в журналах и даже на телевидении.
Чем она собирается удивить клюнувшего на рекламу, знать мне не дано? Но цель, определенно, одна – пополнить карман бездонно-дырявый купюрами зелеными, из-за океана поставляемыми. Ведьме их постоянно не хватает – до того ж прожорлива!
Прежде ведьма скромной особой была, днем ничем себя особенным не выделяя. Какая там реклама, когда одно подозрение о незаконном виде мышления, изредка подкрепляемое действием, кучу неприятностей несло, и даже жизни могло стоить! Замужество ведьмы всегда иллюзорно было, ибо за ним всегда маячило разоблачение. Даже взгляда в сторону охальника ведьма не бросит, хотя робкой ее, конечно, не назовешь. Только накануне праздников великих христианских ведьма оживлялась и отправлялась на совет, шабашем называемым, чтобы получить словесные инструкции, как и чем, испортить настроение богомольцев, заодно душу потешить веселым застольем и забавами разными. Готовилась к тому, темноты, дожидаясь. Ночь в права свои вступала, беспросветная мгла окутывала округу, село в глубокий сон погружалось, не тревожимое даже лаем собак, тут ведьма и садилась на свой транспорт, пропуская его между ног, и поднималась в воздух. Представьте только на мгновение, что приходилось ведьме испытывать, сидя на относительно тонкой палке? Закона земного тяготения природа и для ведьмы не отменяла… Вот и приходилось, чтобы вес свой уменьшить, использовать левитацию, натирая тело свое особыми снадобьями, составлением рецептов их сотрудники ада занимались. Каждая ведьма свой рецепт имела, только ведомой ей одной! Учитывались индивидуальные душевные и физические данные каждой. Делиться тайнами его с другими было категорически запрещено! Представьте только мысленно картину такую: рецепт тот, проведав, все село поднимается на метлах в воздух?.. О наличии рецептов таких, позволяющих изменять не только вес, но и форму тела, еще во времена Древнего Рима бывалые люди знали. Ну, не могу я не доверять такому знатоку, каковым писатель того времени Апулей является. Можете в этом сами убедиться, прочитав его «Метаморфозы или золотой осел» Запах снадобий, – уверяет Апулей, – был мерзостным, как и должно благоухать всякое дерьмо, созданное нечистью. Вернуться в прежнее состояние было возможно, только съев благоухающие лепестки роз.
Современные косметологи тоже бьются над составами таких снадобий, правда, не для полета, а для удаления морщин у какой-нибудь семнадцатилетней красавицы. Гляжу на рекламу, и удивляюсь тому, что морщины глубокие атакуют, с удивительным постоянством, не зрелый возраст, не старух каких-то, а юных, у которых морщины могут появиться только после применения рекламируемых косметических средств.
Случалось ведьме и пренебречь принятыми правилами, если случалось что-то непредвидимое… Ну, скажем, Сатана аврал объявлял. Тут уже ведьмы были без раздумий бросаться на зов господина!
Тогда ведьма отваживалась на полет и в светлую лунную ночь, когда все на земле кажется отлитым из серебра, а на небесах звезды Луны сторонились, понимая ее явное над ними превосходство в блеске. Не всякой ведь звездочке захочется свою ущербность показать, став рядом с полуночной красавицей? Случалось, что полет ведьмы мог увидеть случайно запоздалый путник. Долго тот протирал кулаками глаза свои, не веря в видение случившееся. Поверит, значит, слухи пойдут, кругами распространяясь, как круги на воде после камня брошенного. Разговоры, крики споры никому ненужные… И без того ведьме достается от наговоров за те действия, которых она не совершала. Ну, спрашивается, зачем ей ночью доить чью-то корову? Что за глупость! Что ей молока от своей коровы не хватает? Не жаловаться бы такой нерадивой хозяйке на ведьму, а получше кормить бы корову, не забывая о русской поговорке: «молоко коровы на ее языке». Разве ведьма виновата, что корова Манька дает меньше молока, чем коза нераздоенная!
Соберет хозяйка Маньки вблизи колодца вокруг себя толпу баб деревенских, и начинает в малых надоях коровы ведьму обвинять. А бабам деревенским только повод подавай, чтобы лясы поточить: ведра поставят на землю, обопрутся на коромысла и слушают, поддакивая, смакуя очередную небылицу «неудахи». Потом, посчитав, жалобу обоснованной, с охами да ахами, начинают перебирать всех баб на селе, пытаясь вычислить, которая из них ведьмой может оказаться? Не всегда, конечно, но находят!
