Ведьма умирала три дня. За это время никто к ней так и не пришёл. Деревенские, слыша как из покосившегося дома на краю деревни, доносятся стоны старой женщины, крестились, охали, качали головами, но заходить боялись. Никто так и не догадался вызвать бабе Варе фельдшера. Находились и те, кто не верил в диковинные умения полусумасшедшей старухи, но таких было не много. Пока ведьма была жива, девки и бабы то и дело бегали к ней, чтобы погадать, да сделать приворот-отворот, или даже навести порчу на бывшую подругу, утащившую жениха из-под самого носа. К бабе Варе ходили за всяким. Но её же боялись и избегали.
Через три дня крики стихли, и односельчане наскоро похоронили ведьму у самой кладбищенской ограды, по традиции оставив её могилу без креста, обречённую зарастать травой, через пару лет став обычным бугорком, каких полно в округе.
Родных у старухи не нашлось, и её большой покосившийся от возраста дом остывал в одиночестве, никем не востребованный, не заселённый. Другое хозяйство, оставшееся без надзора, деревенские мигом бы растащили. Мало ли кому что может пригодится. Но, у бабы Вари брать боялись. Даже у мёртвой. Поговаривали, что по ночам видели её силуэт, мелькавший в тёмных глазницах брошенного жилища.
Когда в деревне показался зелёный УАЗик с историками из областного музея, местные тут же указали им этот зловещий дом, где, по их мнению, городские учёные могут найти много интересного для своих коллекций. Про то, что там жила старуха, имевшая в народе славу ведьмы, конечно же предупредили, но всего не рассказывали. А зачем? Вдруг учёные испугаются, да уедут. А дом, полный бесхозного добра, так и останется нетронутым, и будет смущать старухиными пожитками ещё неизвестно сколько лет… А может, «музейщики» найдут там что интересное? Такая уж она, деревенская практичность.
Историки с радостью отправились туда, куда их послали, и уже минут через десять открывали, некогда выкрашенную краской для пола, скрипучую калитку, с пятнами жёлтого лишайника.
Руководил экспедицией Николай Андреевич Веденеев – высокий, уже не молодой мужчина, с большой, чёрной, но уже седеющей бородой. Вместе с ним были две девушки и два парня – водитель, и трое младших научных сотрудников, ещё не стряхнувших со своей обуви пыль институтских аудиторий. Но, пыль университетская, уже начала скрываться за слоями пыли архивов и экспедиционных маршрутов.
Первой во двор вошла рыженькая Зиночка. – Ой, как тут тихо… – прошептала она, оглядываясь по сторонам с тревогой. – Вдруг кто-то выскочит. – брезгливо передёрнула она маленькими, почти детскими плечиками.
– Да кому тут выскакивать? – с явным вызовом в пустоту, ответил худой и высокий Илья, водитель УАЗика, возрастом чуть старше Зиночки. Он поднял с земли камень, и кинул его в стену дома. Камень ударился, отскочил назад с сухим стуком, одиноко повисшем в воздухе, и только подчёркивая своим звучанием печальную тишину окружающего мира. – Тут уже несколько лет конь не валялся. – заключил юноша, с любопытством рассматривая сад и таинственное жилище.
– Осторожнее. – остановила его полноватая Светка. – Вдруг хозяйку потревожишь.
– Ой, ну… – махнул рукой Илья. – Светка, не говори ерунды.
– А всё-таки как тут тихо… – задумчиво произнёс, похожий на подростка, Вадим, поправляя на спине маленький рюкзачок, с которым не расставался никогда.
– Светлана, Илья, осмотрите двор и какие тут есть постройки, а мы втроём пройдёмся по дому. – распорядился Николай Андреевич.
Младшие научные сотрудники разошлись выполнять поручения руководителя. В пустом доме пахло плесенью и мышами. Старый буфет в кухне давно покрылся пылью. Через стеклянные дверцы виднелась посуда, уже никому ненужная. Одежда в шкафу, когда-то аккуратно повешенная хозяйкой, висела так же, как и несколько лет назад. Фотографии родственников смотрели со стен и из рамочек на столе и серванте. Всё как в обычном старом доме. Разве что прялка, стоявшая у окна в комнате, по мнению Веденеева могла быть датирована концом XIX, началом XX века.
Внезапно девичий визг нарушил тишину брошенного дома. Зина стояла возле открытого сундука, и указывала пальцем куда-то внутрь его толстого брюха.
– Что случилось? – Николай Андреевич первым подбежал к девушке. Следом подоспел и низкорослый Вадим.
– Фу! Что это? – Зина брезгливо указывала пальцем на груду птичьих перьев, неизвестно за какой надобностью сложенных хозяйкой в сундуке.
– А ну-ка… – Веденеев достал нож, и осторожно просунул его в груду перьев, а затем, что-то зацепив, поднял из сундука непонятный комок, который уже осмелился взять руками и расправить.
