Артем Аристов скользил скучающим взглядом по танцующей внизу толпе, покачивая в руке бокал с дорогим коньяком. Ему было безумно скучно. Он уже и не мог вспомнить, когда это постоянное чувство тягучего безразличия стало нормальным для него? Когда он перестал видеть в женщинах, одаривающих его жадными взглядами, отдельных личностей? Когда все они слились для него в сплошную череду тел и жадных до денег и дорогих побрякушек загребущих ручонок? В какой момент в их глазах он стал видеть только одну страсть – страсть к его деньгам, когда все: взгляды, движения, вздохи, слезы и оргазмы, – все это стало казаться искусственным и приносить гадкое послевкусие. Мужчина закрыл глаза, вспоминая те времена, когда он был дворовой шпаной, в жестоких драках отстаивал свою территорию и статус, и девушки оказывались в его постели, потому что велись на его красивые глаза и сильное, тренированное тело, а не как сейчас – на платиновые часы, дизайнерские тряпки и рейтинг в «Форбс». Неужели тогда он был гораздо счастливей, чем сегодня? Пожалуй. Ведь тогда ему всегда чего-нибудь хотелось, он был злым и жадным до ощущений. А сейчас ему просто безумно скучно. Открыв глаза, мужчина увидел приближающегося друга и улыбнулся.
– Привет, Ирбис! Чего лицо такое скучное? – Рус пожал протянутую руку.
С Русом они были знакомы еще с голодного подвального детства – его родители жили в соседнем подъезде. Правда, в отличие от вечно пьяной четы Аристовых, те были скромными учителями соседней школы, с уроков в которой Артем с Русом благополучно и убегали. Родители друга сокрушались по поводу того, что их замечательный «домашний» мальчик связался с такой шпаной, но, будучи людьми воспитанными и совершенно лишенными способности скандалить, ограничивались лишь вежливыми увещеваниями и разговорами по душам с обоими ребятами. А после того, как мальчишки с понурыми головами и покаянными лицами выслушивали очередную лекцию о том, «как же вы будете дальше-то жить», с чувством выполненного долга шли опять курить и пить пиво в подворотне. Именно они с Русом стали первыми, кто начал посещать качалку в их районе, где пацанов позже и заприметил Владимир Сергеевич, оказавшийся весьма близким к криминалу добрым дядечкой. Он-то и принялся обучать парнишек боевым искусствам, и, так сказать, «активной жизненной позиции». Мечтал сделать из них и еще нескольких десятков таких же неприкаянных и обделенных родительским вниманием пацанов настоящий боевой отряд преданных ему псов для подчинения себе криминальных просторов родного города. Но Владимир Сергеевич ошибся с оценкой личности Артема. За это и поплатился.
– Знаешь, Рус, я больше в твой клуб не ходок, – Ирбис презрительно скривил губы.
– Ты мне прям сердце разрываешь! Что так? – улыбнулся во все тридцать два Рус.
– Да ты посмотри вниз – ни одного нового лица! – лениво кивнул он в зал. – У нас в городе что, красивые девочки все закончились? Или они просто в твой клуб не ходят?
Рус внимательно посмотрел на толпу в клубе. Сам-то он, с тех пор как женился, больше не интересовался наличием симпатичных девиц в своем заведении. С ним словно произошла волшебная метаморфоза, и из бабника и гуляки он почти моментально превратился в мужчину, для которого существовала лишь одна женщина на свете – его жена Марина. И в этом Ирбис понять его, конечно, не мог. Как можно совершенно добровольно отказать себе в удовольствии? Первое время после женитьбы они даже стали меньше общаться, так как Артем все пытался спровоцировать друга на измену супруге и вернуть его к их прежним привычкам. Но Рус был тверд, как скала, и однажды они даже поругались, и Артем отступил, решив, что если другу так хочется быть подкаблучником, то это его личное дело.
– Обижаешь, мужик. Вон посмотри какие цыпочки, – Рус кивнул на пару гламурных блондинок, бросающих откровенно призывные взгляды в их сторону.
– Не катит. Пробовал уже, – скривившись, отмахнулся Ирбис.
– Ну знаешь, может тебе стоит с одной и той же хотя бы неделю трахаться? А то так и правда во всем городе ни одной не останется, кого бы ты не попробовал, придется почтой из столицы заказывать. А вон глянь, у бара.
– Да ну, на хрен! Им лет по шестнадцать. Я не педофил. Ты, кстати, лучше гони их отсюда и своим секьюрити вливание сделай. С этими малолетками реально неприятностей огребешь! Если их напоят и поимеют в сортире, к кому прибегут возмущенные предки разбираться?
– Да, ты прав, – присмотревшись повнимательнее, согласился друг. – Ну а ты спустился бы с небес к народу. Может, при ближайшем рассмотрении и найдешь себе кого-нибудь на свой взыскательный вкус.
Ирбис усмехнулся вслед уходящему Русу. У его друга один из самых модных клубов в городе – «Территория X», и он его совладелец. Когда-то, еще в туманной юности, они мечтали об этом, сидя в холодной подворотне, потом и осуществили свою мечту. «Территория» была их первым и единственным совместным проектом, и каждый в свое время вложил в нее часть души, воплощая подростковые мечты. Сейчас у Руса было уже три собственных клуба, и намечался четвертый проект, и друг давно предлагал Артему выкупить его долю в «Территории». Но Ирбис отмахивался – деньги ему не нужны. Ему было просто приятно, что у них с Русом по-прежнему есть что-то общее, как ностальгия по тому времени, когда они делились всем. И тут он мог относительно расслабиться от постоянного внимания журналюг к своей особе и не заморачиваться на то, что назавтра в газетах появится его фото с очередной девицей и язвительным комментарием желающего поизгаляться на тему его морального облика писаки. Охрана здесь была все время начеку и пресекала любые попытки приблизиться.
