Подписывать свои произведения «МЫ» имеют право только монархи и авторы больные солитером.
Памятка в редакции
Будучи в меру наглым и общительным, предпочитал в свою компанию с подписью МЫ включать талант и вдохновение.
Сначала коротенькая справка:
Талант – это способности от рождения помноженные на мастерство.
В античные времена оценивалось весовой единицей серебра примерно в 25 кг. Если художнику, скульптору или литератору платили такие деньги – он признавался талантом. Например, Геродоту за его «Историю» заплатили 10 талантов и это уже тянуло на более высокое звание гения.
Вдохновение – состояние творческого подъема поступающее извне благодаря нескольким факторам. По сравнению со стабильным талантом эта инстанция более эфемерна и весовых характеристик не имеет. Потому летает себе неизвестно где и поймать ее – дело случая:
Вдохновенье изредка приходит,
Ждешь, не ждешь, – приходит невзначай.
Интересно, где оно там бродит,
Сколько раз уж приглашал его на чай.
Чай хороший, я на нем не экономлю,
Сам, к примеру, с удовольствием я пью,
Но чтоб заходило, не припомню,
В тот момент, когда я заварю.
Вот когда допью, тогда приходит,
– Посиди, – ему я говорю.
А оно посмотрит и уходит,
Не дождавшись, когда снова заварю.
Это видение процесса его посещения возникло у меня в зрелом возрасте – уже за 30, когда Музы стали облетать стороной. Они ведь слишком умных и занудных не любят. К этому времени у меня юношеские мечты уже растворились.
Мой поэтический путь от любителя до профессионального автора уместился в два десятилетия. Пока не почувствовал, что лучше уже не напишу. И тогда сменил амплуа. Как оказалось, что очень вовремя. Правда, это понял позже, когда перешел в очередной свой жанр – литературоведение.
Разбирая свершения предшественников заметил, что поэты больше всего востребованы в годы реформ и революций. Пушкин и Лермонтов, Есенин и Маяковский, Владимир Высоцкий стали символами своих эпох.
Все они начинали писать в юные годы и активное стихотворчество у всех уложилось тоже в два десятилетия. И потом почему-то все заканчивалось, часто трагически.
Это наводит на грустные размышления и возникают определенные выводы.
Поэты и писатели очень боятся этого слова – исписался.
То, что такой момент наступает у каждого – сужу по себе. Но для тех кто еще молод, азартен, спешит и не может остановиться – это наиболее опасно. Огромная психологическая травма, особенно для талантливых и гениальных творцов ближе к сорока.
Примеров этому – хоть отбавляй. Они либо уходят в себя и спиваются, либо становятся фаталистами и играют с судьбой.
Поэтому практически все смерти известных поэтов можно подвести под одно определение — суицид.
Шекспир, пережив опасный возраст, прокомментировал свое известное произведение:
«Молодости свойственногрешить поспешностью.»
Кто-то цинично пошутил -;тот кто слишком торопился оказывается первым на кладбище. Хотя это данность от которой никуда не деться, но все же грустно.
У каждого своя жизнь, своя стезя, свой отрезок всплеска вдохновения. Эта книга – творческая автобиография с историческими отступлениями и психологическими оценками поступков. Думаю, тем, кто не прочь сотворить что-то стоящее, мой опыт придется «ко двору».
Постараюсь ненавязчиво.
Следуй за своим вдохновением, и Вселенная откроет тебе двери там, где раньше были стены.
Джозеф Кэмпбелл
Тема вдохновения наиболее актуальна в писательской среде, особенно у поэтов.
Они часто пускаются в пространственные рассуждения по этому поводу. Особенно в период творческого застоя или загула, сваливают все на отсутствие Вдохновения.
На мои вопросы о контактах с этой субстанцией конкретных ответов от собратьев по перу я так и не получил. По-видимому тема насколько актуальна, настолько и интимна.
Выяснил только то, что молодые творцы предпочитают видеть Вдохновение в виде прекрасной и зажигающей музы Эрато и то, что вдохновение приходит (прилетает) откуда-то извне. Решил подойти к вопросу с другой стороны – появляющейся тяге к писанине.
Однажды попался на глаза стих Леонида Филатова на тему чрезмерной разговорчивости:
Человек начинал говорить!..
И, не в силах бороться с искусом,
Обнаружил великую прыть
Во владении этим искусством.
Он придумывал тысячу тем,
Упиваясь минутным реваншем.
Говори-и-ть! – А о чем и зачем —
Человеку казалось не важным.
Писать человек начал значительно позже, чем говорить. До изобретения бумаги люди писали на камнях, глиняных и деревянных табличках, бересте. Поначалу это были короткие записи: заклинания, долговые расписки, календари, рецепты.
Еще в древние времена уже было замечено: тех, кто умел хорошо говорить, быстро забывали; чаще помнили о тех, кто даже плохо писал. Возможно тогда и появилась эта мания: заявить о себе и оставить след на камнях истории, так сказать- пометить территорию.
С отголосками той мании мы сталкиваемся и сейчас читая на стенах, скамейках и заборах:
