Весной 1945 остатки германских воск группы армии «Север» отступили к Балтийскому морю и оказались зажаты двумя советскими фронтами по линии Тукумс-Лиепая длиною всего 200 километров.
Почти 400 тысяч человек немецкой группировки не были полностью блокированы с моря и имели свободное сообщение с основными силами Вермахта. Наш Краснознамённый Балтийский флот на то время понёс колоссальные потери и достойно противостоять немецкой вакханалии попросту не мог. Не было у него но сил, ни средств.
Вплоть до конца мая велись ожесточенные бои с целью ликвидации Курляндской группировки. Линию фронта удалось лишь на несколько километров продвинуть вглубь. Некоторые населенные пункты переходили из рук в руки по нескольку раз.
Крупные боевые действия прекратились только после 23 мая 1945 года, уже после безоговорочной капитуляции Берлина.
Это были последние масштабные бои Великой Отечественной воины, в которых на главном рубеже наступления непосредственное участие пришлось принимать и мне, тогда гвардии капитану, командиру миномётной роты.
Дороги в Прибалтике были замечательными. В приподнятом настроении мы быстро осваивали километры. По ходу нашего движения мимо проплывали красивые холмы и леса, благоустроенные хутора и виллы.
Батарейцы почувствовали сытую жизнь. Появился «подножный корм»: куры, свиньи, коровье молоко, овощи, ягоды. Солдату было что пожрать и выпить.
Например, из местного медицинского учреждения «спиртное добывали из препаратов, заспиртованных крыс, гадов, солитёров».
А ящики с вином «от всей души» дарили освободителям местные фрау.
Портвейн у них был классный! А если не соглашались, то «активисты» быстрёхонько склоняли их к «прихватизации».
Много ли солдату надо. Если живой до привала, то выпить, да закусить малёхо.
Как-то сварили мы суп в ведре из трёх уток и курицы. Перед маршем, второпях старались прикончить его.
Представляете себе бульон: благоухание янтаря, густой букет аромата, отпечаток сытой и зажравшейся мирной жизни!
Но желудок не безразмерный. Ещё ложку, ещё чуток… Но нет, уже не лезет.
По команде, как всегда второпях мы начали собираться.
Вперёд, так вперёд, привыкли уже.
Но суп-то, наш золотой супчик!
Эх, пришлось божественный продукт вылить на землю.
Век не забуду вкус, запах и благовоние наваристого прибалтийского солдатского супчика.
Помню, тогда мы получили сухпаёк на целую неделю: хлеб, сахар, консервы и всё прочее. Увесистый «сидор» я всегда старался не терять из виду. Но в пригороде мы спать легли в воронке, что вела к передовой. Набросали веток, соломы, поверх постелили шинели, прикрылись, опять же, шинелями. Сон был, конечно, богатырский.
Утром же, я был потрясён наглостью и цинизмом проходящих мимо бойцов из пехотного батальона. Бесценный вещмешок у меня стырили прямо во время отдыха. Ну, и козлы! Отморозки халявные.
Пришлось мне неделю питаться на подаяниях сослуживцев.
А начальник штаба бригады Харевский расслабился.
По глупости и спьяна заехал полковник на штабном автобусе прямо в расположение немцев, которых мы не выбили с краю небольшого хутора.
Но солдаты быстрёхонько, за двадцать минут отбили его. Положили махом всю немчуру на разъезде.
А труп полковника пришлось с почестями похоронить. Прямо здесь, на совершенно чужой для нас курляндской земле.
Незавидная, скажу вам, участь советского офицера. Через недельку холмик сравняют с землёй местные националисты.
Не найти и следа будет у могилки красного командира.
Вспомню ещё, как мы продвигались по Прибалтике.
В ночь, на 6 октября 1944 года наша 7-я гвардейская стрелковая дивизия овладела юго-восточной окраиной города Огре.
При штурме мы прибегли к хитрости.
«На лодки было посажено отделение сержанта Виктора Голубева. По Даугаве смельчаки спустились вниз, вышли на лесистый берег за городом и оттуда проникли обратно в город. Рассредоточившись, они подняли стрельбу из автоматов, пускали ракеты, бросали гранаты, всеми средствами отвлекали внимание оборонявшихся немцев. Оказавшись между двух огней, противник отошёл».
Вроде всё просто. Но без потерь всё равно не обошлось.
Убитых схоронили на окраине города. Не решились в центре европейского поселения. Пусть местные власти сами решают, как поступить в дальнейшем с прахом освободителей.
Оборона Риги тоже была крепким орешком. У немцев там было две линии обороны.
Первая полоса проходила по левобережью рек Гауя, Криевупе, Маза-Югла, через станцию Саласпилс, Кекаву и далее, круто поворачивая на север, упираясь в Рижский залив.
Вторая тянулась в 6—12 километрах за первой.
Многочисленные болота, небольшие озёра, ручейки, глубокие наполненные водой канавы крайне затрудняли движение.
Само Рижское озеро длиной около 8 километров и шириной до 3 километров стало для нас естественной преградой. По его краям пробить бреши в обороне противника не удалось.
Тогда нам на подмогу подошли 80 «амфибий» подполковника Киселёва. Каждая из них могла взять на борт 5 десантников с оружием.
