Михаил Трофимович, высокий, статный, седоволосый пожилой мужчина, чуть больше года назад, неожиданно для домашних изъявил желание поселиться в деревне, в доме, купленном женой под дачу. Предложение мужа вовсе не огорчило супругу Машу и, тем более, ее двадцатилетнюю дочь Риту, что больно ударило его по самолюбию. Маша отнеслась к желанию мужа с едва сдерживаемой радостью, и Михаил Трофимович ревниво спросил:
– Я сильно мешаю вам?
На что Маша, открыто усмехнулась:
– Хочешь жить в деревне, живи. Меня это вполне устроит.
Сгорбившись от нанесенной обиды (он надеялся, что жена хотя бы для приличия начнет уговаривать остаться дома, в городской квартире со всеми удобствами), Михаил Трофимович наспех собрал вещи и уехал на дачу, даже не простившись с любимой, и как считал, лучшей, половиной. Он надеялся, что уже вечером Маша позвонит на мобильный, но она вспомнила о муже лишь по прошествии трех, очень долгих суток. Какие мысли терзали Деда (так за глаза называла его Маша) все это время, лучше и не вспоминать. Михаил Трофимович едва не заболел от переживаний, и спас его, как ни странно, сосед Володя, попросту, Вован, который зашел «на огонек» с бутылкой водки. И понеслась, нелегкая дальше, больше. Когда, наконец, раздалась долгожданная телефонная трель, он приходил в себя от обильных возлияний: на столе стояла начатая литровая бутылка пива, на плите варились пельмени. Надо сказать, одной из отвратительных черт Михаила Трофимовича была привычка не закусывать спиртное, что Машу бесило. Пустой желудок омерзительно дрожал, вызывая ответную реакцию в коленках. Дед схватил трубку:
– Алло, родненькая. Напрочь забыла старого волка?
– Самому позвонить не судьба?
– Не хотел мешать.
– Завтра приеду, гляну, как справляешься без меня. Небось, дом захламил?
– Что говоришь такое? Захламил. Ничего не случилось за три дня.
– Пьешь?
– Ну, было, чуть-чуть. Когда приедешь, на какой электричке?
– На четырехчасовой. Пока, пока.
Отбой. Михаил Трофимович радостно засмеялся, и, подойдя к зеркалу, шутливо погрозил пальцем двойнику:
– Слышал? Завтра приедет. Будешь уборку делать, старый пьяница, не то Ритка всыплет.
Воображаемый двойник возопил тонким голосом:
– Марго? С чего ты взял, что и она прикатит? Маша сказала «я приеду». Она одна, старый греховодник.
– Хочешь, чтобы Маша убирала окурки, разбросанные по столу, выносила бутылки? А рюмок почему пять? Вот и чашки все грязные. Барин, каждый раз чистую посуду берешь, лень сполоснуть. Дожил. Чтобы вымыл, завтра любимую встречаешь.
С тех пор прошло больше года. Дед полностью свыкся с деревенской жизнью и стал в селе почти своим. Маша приезжала часто, особенно летом, и устраивала ему профилактические «головомойки», чтобы не расслаблялся. Она узнавала от соседей, как часто видели его на улице, и не дай бог, если дед сидел всю неделю дома.
– Опять пьянствовал? – грозно вопрошала супруга.
– С чего ты взяла?
– Продавщица сказала, что ты ночами за водкой шастал.
– Да? – терялся дед. – Один раз зашел, нельзя? Притом не за водкой, а за пивом.
– Один раз можно. Но ведь не один. За пивом, говоришь? За пивом, вчера, чтобы протрезветь до моего приезда. Посмотри на себя, зеленый совсем, и нос баклажаном. Обещал гулять ежедневно, а сам взаперти сидишь.
Дед ворчал, что вот, уже и выпить нельзя, но в душе был счастлив заботой Маши. Холодную зиму он пережил в одиночестве, но с первыми солнечными деньками жена стала навещать. Она сдержанно, даже с недоверием отнеслась к дружбе Михаила с Ваней, цыганским пареньком, в последнее время зачастившим в их дом. Дед называл парня ласково Ванечкой и восторженно отзывался о нем:
– Такой чудный парнишка, я полюбил его.
– На твоем месте я бы не приваживала цыганенка.
– Но Колю уважают в селе, а Коля его дядя.
– Дэн тоже племянник Коли, и что?
– Тоже мне, сравнила.
– Вместе ходят, значит похожи.
– Я дружу с Ваней, а не с Дэном.
В подобных разговорах Михаил оставался при своем мнении, но неприятный осадок в душе проходил не сразу. Маша видела, что муж дуется на нее, но делала вид, что ничего не случилось, надеясь, что со временем супруг отвадит парня.
В тот весенний день Михаил Трофимович по обыкновению предавался сладостным воспоминаниям о выходных, проведенных с женой. Едва налил кофе, в дверь постучали. Досадливо ворча на незваный визит, вышел в сени, окликнул:
– Кого несет?
– Это я, Ваня.
Дед радушно распахнул дверь:
– Ванечка, заходи.
– Дядь Миш, может чего надо? В магазин сбегать? Дров?
– Да ты уж наколол дров, хватит до осени. Посиди со мной, кофейку выпей.
– Некогда. Меня ждут.
– Кто ждет?
– Дэн.
– Извини, Дэна не приглашу.
– Знаю. И Дэн знает.
– Не мое, конечно, дело, только держался бы ты от него подальше.
– Он родня мне.
– Тем не менее, Коля не жалует твоего Дениса. А ведь Коля – авторитет.
– Коля – барон.
– Тем более.
– Тем более. Если не я, Дэн один останется.
– И что? А если он тебя втянет в дурное?
– Не волнуйся дядь Миш, у меня своя голова на плечах. Твои-то когда приедут?
– На выходных. Мои работают. Это я на пенсии.
