Кто бы мне поверил, если бы я рассказала, чем может закончиться самая обычная вечеринка? Мишель был великолепен. Я пожирала его глазами, я была поглощена им – а он мной. Музыкальные треки сменяли друг друга, но я ничего не видела и не слышала, кроме него.
Каждый раз, когда другие обращались ко мне или к нему – казалось, будто мы с ним уже лежим в будуаре на благоухающей постели, а кто-то бесцеремонно нарушает наше взаимное блаженство.
Когда Мишель обжигал меня своим взглядом, я ощущала, как внизу живота становится теплее, как бегут электрические разряды по позвоночнику, как мурашки пробираются к рукам и ногам, как напрягается грудь под рубашкой.
Со мной пытались говорить, а в моих глазах вставал образ Мишеля – загорелого, в чёрных плавках, которые обтягивают его могучие бёдра и мощный, напряжённый член. Хотя, зачем здесь эта деталь одежды? Не лучше ли просто представлять его голым, в обжигающих лучах солнца, под шум солёных волн, готового взять меня прямо на этом песке?..
Через пару минут меня потеряли как собеседницу совсем. Я перевела взгляд в сторону лестницы, что вела на второй этаж, и увидела Мишеля. Наверняка он желал, чтобы я почувствовала – и я почувствовала! Я ощутила его бессловесный призыв и отозвалась на него.
Он, стрельнув глазами по сторонам, сделал едва заметный жест головой в сторону неприметного входа в комнату под лестницей. Какая-то микроскопическая доля секунды – и всё! Сверхновая вспыхнула внизу живота, мгновенно разжигая меня, распаляя, как будто я уже была в его объятиях, как будто он уже избавил меня от одежды и взял своими страстными, горячими руками.
Под лестницей царил полумрак – свет и яркие звуки сразу как будто оказались за невидимой пеленой. Касание! Взрыв! Рука Мишеля обхватила моё запястье. Всё. Больше не надо ничего и никого. Пусть весь мир исчезнет – я хочу оказаться только с ним, только здесь и сейчас.
Он настойчиво и неуёмно потянул меня за собой. Я с трудом различала в полумраке его силуэт, но даже здесь было видно, как горят страстью и вожделением его глаза. Тихонько щёлкнул замок отворяемой двери. Мишель приложил палец к губам, давая понять, чтобы я не привлекала лишнего внимания.
Я без сомнений шагнула во тьму. И если до этого всё, что происходило на вечеринке, ещё оставалось каким-то дальним фоном, пусть и скрытым пеленой, то теперь всё это ушло. Растворилось. Исчезло. Потонуло в некой иной реальности, в далёком прошлом. Кто вообще скажет, что был дом Ники, что где-то неподалёку вели светские беседы и строили грандиозные планы на новый сезон?
Нет, была только темнота. Была только я, наполненная предвкушением и трепетом. Дверной проём оказался неожиданно узким – едва дверь захлопнулась с приглушённым щелчком, как я даже потеряла Мишеля из виду. Но это не вызывало беспокойства. Я знала, что он точно здесь. Я ждала его шёпота, его прикосновений, его ласк. Я ждала, что он возьмёт меня – неповторимо, но ласково, как всегда.
Изнывая от сладостного нетерпения, я попыталась оглядеться, но не увидела совершенно ничего. Словно я ослепла, словно разом погасли все источники света, какие только могли быть. Я не знала, каких размеров была эта комната. Не знала, что в ней. Не было даже никаких запахов или посторонних звуков.
Может быть, ещё несколько секунд в такой беззвучной тьме и вызвали бы у меня беспокойство. Но нет. Новый взрыв! Новое касание! Мужские пальцы поверх моего запястья. Кажущиеся мимолётными, но вместе с тем настойчивые. Будто подушечка каждого пальца испускает электрический разряд, который бежит по моей руке вверх, наращивая внутреннее напряжение и нетерпение.
Всё ещё ничего не видя, я повернулась и протянула вторую руку навстречу. Я действовала вслепую, но почему-то была уверена, что он почувствует, ощутит – увидит в темноте, услышит в тишине.
Так и случилось. Вторая рука безошибочно нащупала мою ладонь, прошлась по ней и всколыхнула новую волну страсти, как порыв ветра в преддверии грозы. Не стесняясь, не томя меня излишними прелюдиями, пальцы по рукаву рубашки добрались до локтя, затем до плеча. Задержались там, вычерчивая замысловатый узор вокруг ключицы, словно древнее заклинание, таинственный символ – знак накрывающей меня бури. А после этого пальцы сразу спустились к моей груди. Волевым и не терпящим возражений жестом ладонь накрыла мой томящийся в плену одежды сосок, который даже сквозь эти преграды почувствовал движение и напрягся, стремясь навстречу освобождению. Как же давно я ждала, что у меня появится возможность избавиться от ненавистной, надоевшей одежды!
Вслед за одной рукой и другая повторила тот же путь, так что через мгновение моя грудь оказалась целиком во власти этих могучих, сильных рук. Я могла бы удивиться, что события развиваются так быстро. Ведь Мишель обычно любил долгие прелюдии, играл и дразнил меня сравнительно невинными касаниями, прежде чем переходить к самым сладким, самым чувствительным точкам на моём теле. Прежде чем начать ласкать мою грудь, он покрывал поцелуями шею, гладил руки, всё сильнее и настойчивее сжимал меня в объятиях. Сейчас я поняла, что вот-вот – и окажусь в мужской власти.
