В небольшом городке Т., в квартире номер 1 дома номер 1 по улице Солнечная жила обычная семья, состоящая из папы Леопольда Юрьевича, мамы Серафимы Аркадьевны и двойняшек Марийки и Юрика, это их в честь бабушки и дедушки назвали. Бабушка Мария Васильевна -это мамина мама, а дедушка Юрий Борисович -это папин папа. Так как родители по профессии археологи, то большую часть своего времени проводили вне дома. Дети же отправлялись к бабушке Марии Васильевне, по-простому бабушка Маша. Она давно уже жила одна. Они с мужем были врачами, но Аркадий Семенович работал военным врачом и погиб в бою (машина МТЛБ подорвалась на фугасе), это случилось в Афганистане в 1983 году. В то время бабушка Маша родила маму Марийки и Юрика. Узнав о смерти мужа, она посвятила всю себя воспитанию дочери, а замуж больше не вышла. Было у нее много поклонников, но сердце навсегда принадлежало погибшему Аркадию Семеновичу.
Вот и сегодня ребята снова отправились к любимой бабулечке. У нее завтра день рождения, а у папы с мамой самолет, который ночью унесет их в очередную командировку. Ну и ладно, им не привыкать, они к тому же уже большие, им по 12 лет исполнилось, а сейчас в школе начинаются каникулы и целых три месяца свободы, тем более с ними будет их несравненная Бусенька, так они любя тоже называли свою бабушку. Жила Мария Васильевна в собственном доме на окраине города. Недалеко были лес, река и горы. Самое хорошее место для пожилой женщины, занимающейся врачеванием на дому. По- простому, для соседей она была знахаркой. Приехали к бабушке уже в обед, но дома почему-то бабушку не застали. На нее это не было похоже. Родителя пошли обходить соседей, надеясь, что бабушка у какого-то из них в гостях, а нам наказали ждать в доме, мы знали, ключ всегда на гвоздике под крыльцом. Зайдя в дом, мы с Марийкой ощутили какую-то тревогу, но не придали этому значения. На столе в большой комнате стояла банка с молоком и лежала записка:”Хочите асвабадить вашу Бусеньку-Пусеньку, то несите мене в патаеный угал блиноф. Тада выпущю ее. потпись Ерошка". Прочитав эти безграмотные каракули, ребята ничего не поняли, но решили блины испечь. Марийка приготовила тесто, Юрик растопил печь и дело пошло. Пока сестра готовила блины для неизвестного Юра обследовал дом. Пол сильно скрипел.
– Видимо, половицы рассохлись, -подумал мальчик. – Надо бы помочь заменить.
– Мальчик, -кто-то проскрипел совсем рядом. – Юра.
Юрик оглянулся, ища того, кто его звал. Он был один.
– Не вертись, здесь я, под ногами.
Мальчик опустил голову. Никого.
– Кто тут шутки шутит? Покажись, коли смелый.
– А не могу, я невидимый.
–Невидимка, что ли?
–Не совсем. Я Скрип половиц. Меня не видишь, но слышишь.
–Вот как. Чего же ты хочешь, от меня?
– А сказать хочу. Это Ерошка написал записку. Только нет у него вашей бабушки. Другие ее похитили.
–Знаешь кто?
– Нет. Я из дома не выхожу, чужих не знаю.
–Эх, жаль. А где прячется Ерошка, как найти его?
–А вот блинов разложите по углам, он сам и появится.
–Написано в потайной угол нести.
–Ха! А у него везде углы тайные.
–Ладно. Марийка, блины готовы?
–Да, – сказала девочка, появляясь с большим блюдом, дымящихся блинов – А где нам искать этот угол потаенный?
–Тут мне Скрип половиц нашептал, что хитрый Ерошка не похищал бабушку, поэтому не может знать, где она. Значит, едим блины сами.
Он нарочно сказал это громко, так как рассчитывал, что Ерошка сам вылезет после этих слов. И не ошибся. Откуда-то раздался голосок:
–А чего это я не знаю? Почему это сами съедим? Очень даже знаю. Это Жаб ее похитил для владыки морского.
– Зачем?
–Не могу знать, я по дому знаю, а река мне не к чему. Я мыться не люблю.
–Придется узнавать, где морской владыка обитает и где держит бабушку.
–Ребята, – послышался умоляющий голосок. –А блины то оставьте. По уголкам разложите, пожалуйста, они так вкуснее. Только во всех и на чердаке.
–А в подполе тебе не разложить? – сорвался Юра.
– Нет, там слишком темно и страшно. Я темноты боюсь.
Марийка с Юрой уважили Ерошку. Пусть полакомится, раз так блины любит. Разложили везде-везде блины и сели план спасения бабушки составлять. Не прошло и десяти минут. Как сверху раздался возглас:
