Можно ли войти в одну реку дважды? Античный философ ответил на этот вопрос отрицательно, не ведая о том, что тем самым лишает многих людей, запутавшихся в лабиринте жизненных обстоятельств, надежды снова вернуться на ту единственно правильную дорогу, с которой они свернули по своему неразумению.
Мартин сидел на траве, давая отдохнуть уставшему от дневной нагрузки телу, и наблюдал за скатывающимся за линию горизонта солнцем. Суета и гомон палаточного городка постепенно отступали, по мере того как он погружался в привычный круговорот своих размышлений.
С того дня, когда он пересек обозначенную металлическими столбиками будущего ограждения границу лагеря по подготовке солдат удачи, минуло три месяца. Неразбериха и суета первых дней пребывания в палаточном городке сменилась четким расписанием процесса боевой подготовки и обустроенным, насколько это возможно в полевых условиях, бытом.
Мартина хотя и утомляло постоянное присутствие большого количества людей рядом с ним, от чего он в последние годы совсем отвык, но все же он не мог не отметить, что произошедшие перемены возвращали ему прежнюю уверенность и спокойствие, утраченные им за длительный период жизненной неустроенности.
Минуло много лет с тех пор, как выпускник прославленного на весь мир военного училища, в котором готовили офицеров для службы не где-нибудь, а в элитных воздушно-десантных войсках несокрушимой и легендарной Советской армии, физически тренированный и полный энтузиазма молодой лейтенант вступил в должность куркового командира[1]. Тягостная в своем однообразии служба оказалась далека от красивой романтики фильмов о лихих рейдах с захватывающими кадрами налетов и диверсий. В реальной жизни и правила игры иные, и люди другого содержания, а карьера строится не на преуспевании в ратных делах, а на умении выполнять то, что от тебя требует старший начальник, независимо от того, насколько его запросы разумны и обоснованны. Не получив за свое усердие ожидаемого признания в первые годы службы, Мартин переключился на спорт. Еже-дневные тренировки хотя и давали определенный результат, но звание чемпиона войск по рукопашному бою так и осталось заветной мечтой. Тренировки и сборы отнимали много времени и сил, что неизбежно сказывалось на службе: вернуться к ежедневной командирской работе оказалось задачей нелегкой. Добавил сложностей начавшийся в ту пору развал Союза и последовавшее за ним лихолетье.
Итогом навалившихся жизненных неурядиц стал поданный рапорт об увольнении из армии, о чем Мартин вскоре пожалел. Неожиданно замаячила возможность получить в командование разведывательную роту. Мартин не поленился обратиться напрямую к командующему, который принял его лично в Москве и, выслушав, твердо пообещал: «Служи. Увольнять не будем и рапорт развернем». Но бюрократическая система работала по своим правилам, и командующий для нее был не указ. Возможно, и сам генерал оказался не очень настойчив в выполнении обещания – приказ об увольнении состоялся. Безуспешные попытки восстановиться в рядах вооруженных сил ни к чему не привели. Удивительным образом почему-то только Мартину в стране, где из армии наметилось поголовное бегство, не находилось места в строю. Как-то нужно было жить, кормить семью и давать выход амбициям, которые подпитывались разворачивающимся перед глазами пиром начального накопления капитала. Но стремление быстро да побольше урвать на безбедную жизнь, которое в ту пору называлось «бизнесом», закончилось криминальной войной, убийством, а затем и тюремным сроком, после чего дверь в ряды российской армии захлопнулась навсегда.
Стало очевидно, что жизнь ушла в сторону от намеченного еще в юности плана и вступила в противоречие с теми нормами и ценностями, которые были заложены обучением в военном училище. Отсутствие интереса и желания заниматься какой-либо гражданской деятельностью не способствовало душевному спокойствию. Уходя порою в запой от неспособности нащупать для себя что-то стоящее и заполнить внутреннюю пустоту, образовавшуюся после ухода из армии, Мартин творил вещи, при воспоминании о которых его до сих пор обжигает стыд.
Одно время он по-серьезному занимался охраной бизнеса от различных наездов. Делал он это без особого воодушевления, больше опираясь на опыт и свое понимание сути данной деятельности. Будучи уже устроенным на теплое место с высокой зарплатой, Мартин, не совладав с собой, вступил в конфликт с начальником – отставным полковником МВД, который мало что понимал в своей работе, да и интеллектом особо не блистал. Не являясь докой ни в оперативной, ни в охранной деятельности, отставной мент при каждом удобном случае козырял наличием связей в структурах, имеющих возможности для закошмаривания конкурентов, – а это в России всегда считалось самым ценным активом. Генеральный директор, не желая конфликтовать с бывшим представителем силового ведомства, настоятельно рекомендовал Мартину уволиться по собственному желанию. Тот не упирался, но поставил все же условие: «Понимаю, что в стране, где власть захватили троечники, по-другому и быть не может. Но по собственному не согласен, только лишь по соглашению сторон». На том и порешили.
