Суть в том, что иногда рождаются пророческие мысли. Нет, не то чтобы пророческие – я неправильно выразился. Такие мысли, которые что-то предугадывают, а ты потом говоришь со снисходительной ухмылкой: «А я предупреждал, это научный прорыв».
Оно ведь как происходит? Сначала ты не знаешь ответа, мучаешься в попытках сообразить и ничего не понимаешь, как будто стоишь перед каменной стеной, уходящей в небо. Преодолеть каменную стену – никакой возможности. И вдруг… Ну, вы поняли – происходит чудо. Неприступная стена сама собой рассыпается в прах. Ты делаешь первый, еще неуверенный, шаг, затем еще и еще. И вот находишься уже в новом сияющем мире, в котором минуту назад не чаял очутиться.
Это и есть то, что я называю пророческой мыслью. Такие мысли рождаются спонтанно, без предупреждения и как бы независимо от тебя. Но требуется соответствующая подготовка. С бухты-барахты пророческая мысль в голову человеку не придет – к этому нужно долго и целенаправленного готовиться. Ученым известно, как этого добиваться.
Дело в том, что процесс мышления фоновый: требует определенного сосредоточения, но все равно фоновый. То есть ты ходишь, общаешься, выполняешь механическую работу, а мыслительные процессы в твоей голове продолжаются. Главное – их нужно запустить, потому что мыслительные процессы ничем не отличаются от бытового прибора: точно так же повинуются кнопке включения-выключения. Запустил – и дожидаешься результата, который обязательно проявится. Правда, не факт, что положительный. Если ты действуешь верно, а именно: не отвлекаешься, тем самым прерывая запущенные мыслительные процессы, и при этом твой мозг способен решить поставленную задачу, – тогда рождается пророческая мысль. А если не рождается – извини, дружище: не в коня корм. В том смысле, что поставленная задача оказалась для тебя слишком сложной.
Со мной это случилось года через четыре после окончания института, когда я вплотную работал над экономической теорией. В тот день вернулся с работы, поужинал и взялся за теорию. То есть теория была практически готова, но что-то в ней не сходилось. Такое вот неуловимое ощущение неготовности присутствовало.
Процессы мышления, однажды запущенные, продолжали функционировать в фоновом режиме. Я чувствовал это по напряжению в голове. Когда мыслительные процессы запущены, в голове создается особое напряжение – не то, разумеется, которое в проводах под электрическим током, но заметное. Вообще, это первая степень фонового мышления. Вторая степень – это когда в голове начинают как будто бильярдные шары перекатываться. Бильярдные шары перекатываются, время от времени ударяясь друг об друга – тогда рождаются научные мысли. Удар бильярдного шара о другой – гарантированная научная мысль, в крайнем случае предощущение того, что мысль вскоре тебя посетит.
Самое смешное, что я не помню, в чем именно заключалась посетившая меня пророческая мысль. Ничего такого не было. Я просто сидел за компьютером и листал черновой файл, когда, что называется, наступило прозрение. Оказалось, что мои экономические идеи в целом верны, нужно только выкинуть несколько ошибочных звеньев, а еще в нескольких местах поменять акценты. И все в моей экономической теории сразу встало на места, будто сложилось из паззлов. Я даже удивился: как просто, оказывается! С трепещущим сердцем и перекатывающимися в голове бильярдными шарами я откинулся на спинку дивана, в попытках успокоиться.
Постепенно мне удалось. Бильярдные шары – генераторы научной мысли – прекратили столкновения, сделались прозрачными и полностью исчезли из сознания. После шаров в голове сохранился эффект, который очень сложно описать, ввиду отсутствия для этого подходящих изобразительных средств. Ощущение сложилось такое, что из моих глаз выходят невидимые лучи, рассеивающиеся на расстоянии метров в пять. Я понял бы, что лучи невидимы – но как при этом они могут рассеиваться?! Тем не менее ощущение было таким – в данный момент я говорю об ощущении и ни о чем другом.
Лучи оставались невидимыми, в то же время я их явственно ощущал. Когда поворачивал голову, лучи поворачивались вместе с головой – впрочем, с некоторым опозданием. Такое опоздание бывает, когда машешь тоненькой веточкой, которая свободным концом изгибается, тем самым вечно отставая в движении от твоей руки. Я специально помотал головой из стороны в сторону. Два пятиметровых, как бы стеклянных луча, выходящие из моих глаз, помотались вслед за моей головой, в конечных своих точках перехлестываясь.
Позднее я научился вертеть лучами вокруг головы безо всякого движения головой, но это случилось намного позднее – через два или три дня. А в самый первый день я решил, что получил нервный срыв от сделанного открытия – того, что в моей экономической теории все наконец состыковалось, – поэтому счел за благо прерваться. С головой шутить не следовало: она у меня основной орган для воспроизводства научных идей. Решил, что немного отдохну – и лучи из моих глаз исчезнут.
Время было позднее, завтра меня ожидал рабочий день, а сегодняшний план по научной работе был с блеском выполнен. Поэтому я с чистым сердцем пролистал файл с экономической теорией, внес в него последние коррективы и завалился спать, в надежде, что бильярдные шары в моей голове еще появятся – к ним я давно привык, – а вот непривычные стеклянные лучи исчезнут.
