Читать онлайн полностью бесплатно Геннадий Болтунов - В детство можно возвратиться. Стихи

В детство можно возвратиться. Стихи

Автор книги уроженец Ленинградской области, хотя вся сознательная жизнь связана с Орловщиной, литературной столицей России. . Его малая Родина – посёлок Оредеж.

Фотограф Геннадий Владимирович Болтунов


© Геннадий Владимирович Болтунов, 2018

© Геннадий Владимирович Болтунов, фотографии, 2018


ISBN 978-5-4490-3041-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В детство можно возвратиться

Стихи


Геннадий Болтунов

Поэтический стаж автора книги, насчитывает более полувека. Кроме публикаций в различных сборниках и альманахах имеет одну книгу стихов «Слепящая мгла», вышедшую в 1997 году, в стадии выпуска находится книга «А это забавно – к себе присмотреться». Последняя не электронная публикация стихов была в альманахе Орловской областной организации СП России «Орёл литературный» за 2012 год.

Уроженец Ленинградской области, хотя вся сознательная жизнь связана с Орловщиной, литературной столицей России.. Его малая Родина – посёлок Оредеж. В памяти автора живут картины детства у реки с одноименным названием и дороги до неё. Стихи автора наполнены элементами этой детской сказочности и одновременно философичны.

Сказки

«Что за прелесть эти сказки…»

А. С. Пушкин

Давайте сядем сказки повторять:
лиса прогнала зайца из избушки,
а заяц горько плакал на опушке,
да как не плакать – было, что терять.
Другая сказка: курица яйцо
снесла, один раз в жизни – золотое.
Яйцо разбилось. Вроде бы пустое
переживать над этим, но лицо
в слезах у бабки, на мышонка злится.
Да как не плакать – было, чему биться…
Ах, эти сказки! В них конец – венец:
дурак вдруг мудр и умно поступает.
Петух лису прогонит, наконец,
а курочка яйцо им изваяет
из злата…
                         Сказки прелести полны,
в них важно всё: с начала до развязки.
…А мы
               печём на голове блины,
боимся слова доброго и ласки…
И, упаси нас, от придумки сказки, —
в детей мы превращаться не должны!
– А сказки-то для взрослых
соз-
             да-
                        ны…

I. Дошёл до точки


Сладкий день

Небеса, на голубом глазу,
выкатили Солнце нам в подарок,
жаль, – подарок оказался жарок,
как варенье, что кипит в тазу.
Сладок день, да нёбо обжигает.
Вот бы ветерком чуть охладить,
отыскав тень малую, по краю
горизонта блюдца, разложить.

Чьи мы будем?

Здесь птицы очень любопытны.
«Чьи?», – вопрошают, надо знать,
чтобы ни думать, ни гадать,
насколько пришлые элитны.
«Чьи?.. Чьи?» Пытаюсь дать ответ,
однако он им – дело пятое,
хотя другого дела нет.
«Чьи?.. Чьи?.. Чьи?.. Чьи?..»,
как будто спятили.
Но бесконечность их вопросов
и нежеланье знать ответ,
ведут нас, как незримый посох,
туда, путей откуда нет.
Уже и сами, чьи не знаем, —
настолько корни глубоки.
Возможно, мы не там копаем,
в себе копаясь, чудаки.

Помню, были времена…

Помню, были времена,
когда Солнце, как Луна,
было тоже на орбите.
Земля – центром всех событий…
Только разве это дело,
чтобы центром было тело,
а душа была внакладе,
днём гуляя где-то сзади?
Помню, кто-то издаля
крикнул: вертится Земля
вокруг нашего светила, —
что центристов возмутило.
Лишь со временем дошло,
что Земля и есть душа,
а по ней тела, шурша,
поспешают тяжело,
потому, что им меша…,
потому, что им меша…,
постоянно им меша…,
воспарить мешает
                                          зло.

Щенок

Такой шерстистый симпатяга.
За всеми бегает, скулит.
Кто выгнал на мороз беднягу,
какой духовный инвалид?
Светает поздно. На работу
спешит народ. Всех ждут дела.
Жалеть спросонок неохота
того, кто ждёт от них тепла.
Вдруг, поскользнулась грузно
                                                 тётя.
Щенок к ней тут же, не спеша.
Ах тётя – добрая душа.
«Да пусть ругают на работе!», —
Взяла, пригрела малыша.
Хотя, он ей и ни к чему.
Не всё же делать по уму.

Было время

Было время, когда не было
ни бумаги, ни чернил.
Были камни. – Камень требовал,
для писания, зубил.
Высекалось только главное —
не до лишнего труда.
Люди не были тщеславными —
первобытная среда.
Вот теперь – иное дело
и, куда ни бросишь взор,
пишут люди
                      краской, мелом…
на уступах древних гор:
«Здесь был Вася!», Сдезь был Петя», —
пишут дату: месяц, год… —
Пусть потомок надпись встретит
и
              от зависти умрёт.

Врушка

Говорила дочке мать,
что не надо взрослым врать.
Дочка маме отвечала:
«Разве я не классно врала?».

Успевалка

Успевает за минуту
всех собрать, всё перепутать,
успевает погрубить,
чтобы, тут же, позабыть.
Успевает, на Ура,
подниматься в семь утра,
собираться за мгновенье,
но, испортив настроенье.
Опоздав, умеет врать,
разбавляя правды граммы,
на родителей взирать
взглядом очень взрослой дамы.

Дошёл до точки

Сегодня я дошёл до точки, —
пошёл на ограбленье дочки:
я у неё украл листочки,
где нацарапал эти строчки.

Тараторка

На звонки телефона всегда
отвечала она: «Да, да, да».
И на всё, что ни пел он на ухо:
«Да! Да, да», – то ликуя, то сухо.
Иногда и холодное: «Да», —
словно вылитое, изо льда.
А порой, её «да?», так звучало,
что «возможно и нет» означало.
«Да» звенело, почти беспрерывно,
то восторженно, то наивно.
Обожала подруг череда
много ёмкого, вечного: «да».
А она так подружек ценила,
что сама никому не звонила.

Про муху

Я вчера стихотворенье
нацарапал, про варенье.
Тут же муха прилетела
и стихотворенье… съела.
От такой еды она
стала ростом со слона,
с крыльями от вертолёта.
Воевать с ней неохота, —
разозлившись,
хоботком
разломает кошке дом.
– Почему?
– Плохое зренье.
На следующую страницу
Другие книги автора Геннадий Болтунов
Ваши рекомендации