Эта история случилась восьмого марта 2020 года во время прогулки со старшей внучкой Софией Сергеевной. Погода выдалась ветряная, мелкие песчинки витали в воздухе, норовя попасть в глаза прохожих. Впрочем для Мангышлака и его жителей это почти норма, когда дует ветер 15—20 метров в секунду и об этом постоянно предупреждают в СМС сообщениях. Мы привыкли, но с другой стороны, как тут привыкнешь, когда дует и дует. Еще бы просто так дул, тогда ладно, а он дует с придурью, с пылью и песчинками. И потом глаза чешутся…
И вот в этот праздничный день, в эту круговерть воздушную мы пошли гулять. Шагаем, смотрим если получается на прохожих, держимся с внучкой за руки, и я ей напеваю:
Я маленькая Софочка,
Я в школу не хожу,
Парижа я не видела,
Увижу, расскажу!
Внушаю, ей через эту, придуманную на ходу песенку, что она хоть и маленькая, а уже вроде бы должна любить Париж и посетить его когда то, в будущем конечно, а потом всем о увиденном рассказать.
Дедушкины грёзы… Она за мной эту муть не желает повторять ни в какую и твердит своё:
Деда, пойдём на детскую площадку, пойдём на детскую площадку!
Естественно, что я пропускаю мимо ушей этот внучкин порыв собрать с качелей и горок детской площадки всю грязь на одежду.
В один момент, поняв всю бесполезность в реализации своих желаний, София начинает рассуждать в слух:
– Птичек на небе нет, собачек на улице нет, кошек нет. Нет коров, нет слонов. А где они все? Они спят!
Я пытаюсь вставить свои три копейки:
– Может нет их, от того, что пыльно?
– Нет, – отвечает София, – они просто спят!
Потом она дергает меня за рукав пальто и просит:
– Деда, пойдём на лева?
Отвечаю, не поняв сразу, о чём речь, что налево не пойду, конечно думая о своём… И тут замечаю. что у входа в магазин, по обеим сторонам от лестницы установлены каменные львы и только тут, осознаю на какое лева меня зовет внучка.
Очистив своей одеждой львов от пыли, София соглашается идти дальше. На аллее ведущей к морю, нам встречаются хозяева выгуливающие своих собак, и София громко продолжает монолог, который начала у львов:
– Собачки проснулись, птички в небе летают (мимо нас пронеслась стая диких голубей),кошечки ходят, а слонов нет. Слонов нет, а козлов полно, полно козлов!
Тут я удивлённо спрашиваю:
– А где же они, эти козлы?
София пальчиком тычет на разбросанные по земле окурки от сигарет и снова громогласно утверждает:
– Козлов полно, вот они накидали!
Я пришел много позже неё, расположился чуть выше на каменной глыбе и устремил всю свою сущность на девушку. Я молчал, она молчала. Я в трусах, она в купальнике. Я смотрел и не мог оторвать всего себя от её образа, возникшего передо мной на сиротливом сентябрьском каменистом пляже. Я подумал, что девушки чем-то походят на рыбок. Одни вообще не клюют, другие клюют, и есть такие, что создают видимость поклёвки и притом много обещающей, а потом исчезают в безмерности жизненного океана.
Рыбаков было мало. Вечером собирались на этом приятном уголке каспийского побережья по большей части любители дальних и ближних заплывов.
Махровое полотенце облегало её полулежащую фигуру и бросало мягкую тень от вечернего солнечного света на загорелую тонкую кожу. Сквозь стёкла солнцезащитных очков она смотрела вдаль на уровень морского горизонта.
В окружающем её пространстве, было что-то неосязаемое, но вибрирующее и говорящее при помощи этой вибрации, что она готова принять от жизни её новизну. Она сама еще этого не осознавала, но её невидимый и оживающий дух пел, ноты этой мелодии заполняли эфир.
Вот она передо мной; льняного цвета волосы зажаты тугой резинкой в хвост, припухшие губки, прямой носик, подбородок чуть приподнят. Она напомнила ласку, и этой лаской веяло от нее самой. На правой ноге слегка проступали два шрама от операции, видимо перенесённой в результате аварии.
Мне хотелось заговорить с ней, но это вызвало дискомфорт, и я отказался от этой мысли, которая
могла разрушить идеальную атмосферу созерцания невероятного, единственного и неповторимого в бесконечной вселенной существа, моей незнакомки, девушки – сказки…
Потянулись вереницей постоянные члены берегового сообщества купальщиков у камней.
Они здоровались со мной, а я не отрывал от нее глаз. Я любовался, она позировала как на сеансе портретной живописи, возможно, она, так же как и я не хотела разрушать этой идиллии.
Жена, подоспевшая следом за мной на постоянное место купания, спросила с некоторой ноткой сарказма:
– Любоваться будешь, или со мной заплывешь?
– Да, буду любоваться, – не оборачиваясь, спокойно ответил я.
Море быстро поглотило оранжевый круг солнечного диска, предварительно, у самой точки соприкосновения с горизонтом, сплющив его. Но именно сегодня в отличие от прежних вечеров, моим главным событием и моим солнцем была незнакомка. И она в какой-то момент оживилась, отмерла, оделась и ушла, растаяв, испарившись, уподобившись этому вечеру. Как-то вдруг, её не стало рядом. Внутри меня, что-то известное мне с самого детства запротестовало, потребовало продолжения игры, потом постепенно успокоилось надеждой возможной встречи уже завтра вечером, на этом же месте. Нет, ни завтра, уже сегодня, где-то в городе, где-то на аллее, в каком-нибудь кафе…
