Не сразу, не вдруг, но оказалось, что «по образу и подобию» создан не только человек, но и ангелы. И подобными они вышли не Творцу, а человеку: ничем не лучше. Не сочти, Господи, за дерзость, если я не так выразился. Поверь: не «умышляю», ибо не о Тебе сие – о людях и ангелах.
О подобии их моральных – читай: аморальных – качеств: зависти, корысти, недоброжелательности. Всего того, что образует понятие «недобросовестная конкуренция». Оказалось, что это ещё большой вопрос, кому у кого надо учиться «работать над собой» и «над товарищами».
И ещё кое-что оказалось. Вернее, кое-кто. И этим «кое-кем» оказался я. И оказался я слишком хорош. Нет, здесь, пожалуй, надо ставить не точку: я оказался слишком хорош для того, чтобы хорошее длилось слишком долго. И, если я забыл священное правило «не высовывайся!» – священное не только для людей – то мои коллеги по ангельским крыльям напомнили мне об этом. И не словами. А если и словами – то не мне в уши…
А начиналось – точнее, продолжалось – всё очень даже неплохо. Я по-прежнему служил Наместником Рая в чине Надъархангела, и по-прежнему был в авторитете у Господа. Как минимум, я так думал, или мне так казалось, что – в авторитете. Дела шли – вместе с контингентом, преумножавшим число подшефных мне «душ ангельских». Всё, что я наработал годами… ну, хорошо: месяцами непосильного труда, пусть и оказавшегося мне по силам, работало теперь на меня. В точном соответствии с установкой: «сначала ты работаешь на авторитет – потом авторитет работает на тебя». План по валу и по качеству я давал, начальство – в лице Господа – было довольно, народ был занят делом, не роптал. С коллегами по ангельскому племени у меня установились, как мне думалось, нормальные рабочие отношения. С некоторыми – даже вполне дружеские. Жена – под боком, а когда надо – то и сверху, и снизу.
Казалось бы, чего ещё желать человеку, произведённому в ангелы и поставленному над ними? Казалось бы… Но оказалось не совсем то, что казалось. Это я – насчёт «желать». И насчёт «поставленному над ними». И пусть я не желал становиться, и не сам «поставился», а был поставлен – сути дела это не меняло. Обнесённые Господним доверием, ангелы по рождению не могли не прятать за улыбками хищного оскала в адрес того, кого считали выскочкой и чужаком. Уесть меня стало для них делом не только чести, но и всей жизни. А поскольку конца ей нет, то и не могло быть конца «дружеским поползновениям» в мой адрес.
Правда, было одно «но». И оно перевешивало всё то, что ему предшествовало в тексте – вплоть до запятой. И состояло оно в том, что уесть меня коллеги по работе могли только чужим ртом и чужими зубами. А именно Господним «инструментом». И не только потому, что руки коротки, или обременены крыльями, но и потому, что «на злых мы и сами – волки». Товарищи уже имели возможность убедиться в том, что я – не агнец: и не Божий, и не тот, который – на обед.
Нет, я не обольщался насчёт своих, пусть и равновеликих, «челюстей»: не было оснований. Да, я показал товарищам, «что здесь вам – не тут». Но и товарищи показали мне «кое-что». Даже много «кое-чего». Например, то, что установка «никто не забыт – и ничто не забыто» – не только для Земли, пусть и в специфическом истолковании. А ещё – «не мытьём – так катаньем». Как итог, лозунг «Кто был никем – тот станет всем!» – уже «в обратном переложении» – тихой сапой начал примериваться на меня. Руками товарищей моих рукокрылых начал примериваться.
Для начала «товарищи» забили тревогу: «замедлился естественный прирост»! Увы, но «забой тревоги» имел под собой основания. С некоторых пор райский приплод стал заметно превышать количество поступивших с Земли. Я сам заметил это – ещё до того, как это заметили те, кто очень хотел заметить. Анализ ситуации привёл меня к неутешительному выводу: ситуация неблагоприятная. И не только для рая, но и для меня. Ведь уменьшение земного поголовья могло свидетельствовать о чём угодно – вплоть до происков Сатаны, в моих агентурных связях с которым отдельные товарищи не переставали убеждать начальство.
Да, соглашаясь на перемирие с Господом, мой бывший работодатель сделал оговорку о продолжении борьбы за души мирными средствами. То есть, мирное сосуществование двух систем отнюдь не препятствовало мирному же соревнованию между ними. Сам факт тактической неудачи в соревновании ни о чём ещё не говорил. Как минимум – против меня: я отвечал только за «социалистическое соревнование» в Раю, но никак не за «борьбу Добра и Зла». За это и без меня есть, кому отвечать. (В подобных случаях принято многозначительно закатывать глаза кверху). Я не зарюсь на чужие лавры – но и чужая поклажа мне тоже не нужна.
Только ведь не зря говорится: «если нельзя, но очень хочется – то можно». И так говорится не только на Земле, но и у нас в Раю. А если и не говорится вслух, то думается. Это я – о том, что любой факт можно подать «в упаковке по требованию». «По требованию» заинтересованной стороны. И никого не будет интересовать то, что поднятый вопрос – совсем даже не твой, потому что он уже будет твой «персональный вопрос».
