«Лучшая защита от дурных манер – хорошее воспитание». Эту цитату, записанную собственноручно со слов великого английского мыслителя, ученого и государственного деятеля Фрэнсиса Бэкона его прапрапрабабушкой, которая по семейной легенде была вхожа в покои самой королевы Елизаветы I, Артур помнил, наверное, еще с тех времен, когда коротал время в утробе своей матери, дожидаясь появления на свет. Артур, как наследник старинного рода, знал очень много полезных и еще больше бесполезных вещей. С пяти лет он учился в самых престижных частных школах и закончил свое образование, как водится во всех приличных семействах, в университете Оксфорда. Артур мог вполне прилично изъясняться на пяти европейских языках, с достоинством гарцевать на лошади, стрелять по мишеням, неплохо играл в гольф, разбирался в живописи и стихосложении и даже понимал толк в политике и экономике. А еще он умел выигрывать в покер и поддерживать партию в бридж. Теннисная ракетка тоже неплохо смотрелась в его крепкой руке. А уж как он одевался! В своем пиджаке, сшитом на заказ в ателье, которое обслуживало его еще прапрадеда, Артур покорял сердца всех дам, не обделенных вкусом. Он импровизировал на саксофоне, но, увы, не так прилично, чтобы считать себя профессионалом этого дела. Вообще-то Артур мечтал посвятить себя живописи и даже брал уроки у знаменитого и очень престижного художника. Но художник был не только талантливым живописцем, но и честным человеком и отказался от преподавания. На его взгляд его ученику не хватало необходимого упорства, чтобы просто из подающего надежды любителя, стать профессионалом.
Зато Артур как рыба в воде чувствовал себя в светских гостиных и престижных клубах. Он был прекрасным танцором, умел вести светскую беседу на всех ему известных языках, обладал хорошими манерами и чувством юмора.
Его родители считали, что все эти навыки ему были насущно необходимы, чтобы поддерживать в высшем обществе статус светского льва и достойно нести свою знатную фамилию. Артур был наследником старинного рода, который начинал свою историю чуть ли не с Шекспировских времен. В его роду были пэры и лорды, владельцы обширных поместий в Англии, Шотландии и Вест-Индии. Его предки с мечом и пером в руках защищали корону, возглавляли крестовые походы, занимали самые почетные места в правительствах и получали награды. Когда-то они владели землями, вассалами и пользовались монаршими милостями. Правда, к началу двадцать первого века от когда-то обширных владений у их семьи осталось не так и много: большой загородный дом в Оксфордшире, доходный дом в центре Лондона и сеть антикварных магазинов по всей Англии. Ну и, конечно, обширные связи в высшем обществе.
После окончания Оксфорда Артур с энтузиазмом вошел в семейный бизнес. В поисках раритетов он колесил по всей Европе, вел переговоры, торговался с владельцами антикварных вещей, общался с экспертами. Благодаря его стараниям прибыль сети их магазинов возросла почти вдвое. Артур так много и напряженно работал, что его нервная система явно начала давать сбои. И когда мать снова, наверное, в тысячный раз начала разговор о том, что пора ему жениться и дать их роду наследника, он взорвался:
– Оставьте меня в покое, – кричал он, глядя в темные, как безлунная ночь глаза матери. – Оставьте! Я сыт вашими поучениями под завязку! Я взрослый человек, и сам знаю, что мне надо и чего мне не надо делать. Я свободный гражданин в свободной стране, и хочу жить так, как сам считаю нужным!
– Не надо кипятиться, дорогой, – мягко заметила леди Сэридан, поправляя свежесрезанные розы в китайской фарфоровой вазе семнадцатого века. – Прислушайся к моему совету и обрати свое внимание на дочку сэра Дэвида Кауфмана. Она только что вернулась из путешествия по Италии. Я сегодня виделась с ее матерью, леди Кауфман. Виктория мне сказала, что ее крошка намерена провести несколько недель в Лондоне. Она планирует присмотреть кое-что для своей фамильной коллекции раритетов. – Ее рука с нанизанными на пальцы перстнями коснулась старинных часов, где циферблат окружали фигурки пастушек, теребящих шерстку барашков, и пастушков, играющих на флейтах. – Мне кажется, Кауфманы намереваются присмотреть что-нибудь стоящее из старинного фарфора. Может, целесообразно показать ей петербургский сервиз начала девятнадцатого века. Как ты считаешь?
– Я уведомлю управляющего, чтобы он принял госпожу Кауфман со всем вниманием. Кстати, возможно ее заинтересует и богемское стекло, – сухо ответил Артур.
– Возможно, и стекло ее заинтересует, – подтвердила леди Сэридан. – Покажи милой девочке и фарфор, и стекло, и бронзу. Может, она приобретет кое-что из мелкой пластики. Говорят, ты наладил контакты с Россией. Селенитовые скульптурки пользуются популярностью у среднего класса, но для наших друзей ты должен найти нечто особенное. Младшая Кауфман… к сожалению, совсем выпало из памяти ее имя… очень милая девушка, она много чем интересуется. И неплохо образованная, воспитанная девушка, с хорошим вкусом. А как же могло быть иначе? Ты же знаешь, ее дедушка Исаак Кауфман оставил ей в наследство свою частную галерею. По слухам в его частной коллекции есть немало не просто ценных – бесценных вещей. У него был свой дом в предместьях Рима. Говорят, именно с целью инвентаризации своего нового имущества его наследница почти две недели провела в Италии. Тебе известно, в какую сумму оценивается коллекция Исаака Кауфмана?
