ГЛАВА 1
Старший хранитель света Люкир сидел напротив и проникновенно взирал на меня.
— Пойми, Холлия, иногда для общего блага нужно сделать нечто ужасное. Чтобы потом было хорошо многим.
Скромная одежда, тихий голос, идеально прямая спина и сероватая бледность человека, проводящего дни в каменных стенах Пристанища, производили нужное впечатление. Благодетели и смирения. Не утверждаю, что ложное, однако оно помогало Люкиру от одних получать щедрые пожертвования, а от других — откровенные признания в том, о чем рассказывать вроде бы и не собирался.
— Я понимаю.
— Если будешь действовать по моей подсказке и с моим одобрением, это не будет считаться проступком, — добавил мой покровитель.
Я кивнула.
А если и будет, то что? Денег на пожертвования у меня нет, а служений я и так не пропускаю.
— К тому же, тебе скоро девятнадцать, — припомнил жрец. — Ты не можешь вечно оставаться на попечении Пристанища.
В душе зашевелились подозрения, но я сохранила отрешенное выражение на лице. Когда-то давно мама говорила, что иногда полезно притворяться глупее, чем ты есть. Тогда я смеялась, считая ее старомодной. Кто знал, что всего через несколько лет это станет моим способом выживания?
— Я пойму, если ты откажешься. Дело щекотливое. — Весь облик моего благодетеля так и излучал доброту и понимание. — Но все же надеюсь, что ты поможешь нам, Холлия. Пристанище более четырех лет заботилось о тебе, и сейчас тебе представился шанс поучаствовать в его жизни.
Не то чтобы я уже не участвовала. Никогда не отказывалась от приглашения помыть полы в главном храме или украсить его к очередному празднику, помогала готовить для бедных, продавала всякое на ярмарках. Однако этого никогда не было достаточно.
Отказать Люкиру я могла бы, не рабыня все же. В свою очередь он может лишить меня еды, пока вновь не стану полезной.
— Что именно я должна сделать?
Догадки оставила в уме.
Пусть он скажет.
Жрец сдавленно кхекнул.
— Слышала, наверное, об Эймоне Ливингстоне?
— Нет.
Клянусь, он едва удержал свою маску доброй отрешенности. Я так и видела, как аккуратные брови приподнимаются в недоумении.
— Ты что же, не читаешь газет?
— Они непозволительная роскошь для меня.
С наступлением осени куда нужнее теплое пальто, нежели свежие новости. Еще ботинки, шаль и дрова для очага. Не то чтобы я могла позволить себе что-то из этого.
Люкир как-то странно хмыкнул и посмотрел на меня с каким-то новым оттенком жалости.
— Что же, это и к лучшему. Страх не затмит твоего благоразумия. Ты совсем ничего не слышала о Ливингстоне?
— Нет. — И даже притворяться не пришлось. — А кто он?
— Колдун, которого казнят завтра на рассвете.
Свет…
Самообладание дрогнуло.
Никогда раньше меня не касались такие дела Пристанища.
— На все воля Света и тех, кто его для нас представляет, — выговорила заученное. — Но чем здесь могу помочь я?
— Эймон Ливингстон богат. На самом деле, странно, что ты ничего о нем не знаешь.
Что и сказать. Я делала свою работу и ни во что не лезла, ни разу не стащила монетки, не пыталась греть уши, когда прихожане доверяли жрецам свои тайны. Потому и задержалась при Пристанище до совершеннолетия и даже немного дольше. В бедности, зато в безопасности.
— Разве его имущество не конфискуют?
— Дом и все, что там было, уже забрала корона, — отмахнулся Люкир и устремил взгляд на пламя в камине. Наверное, чтобы я не засекла мечтательного выражения. — Но есть еще золото, драгоценности, предметы искусства и магии. Их не смогли найти, но колдун согласен пойти на сделку.
Догадываюсь.
Смерть на костре довольно болезненна.
— Он завещает все своей жене взамен на легкую и быструю смерть.
Я опять кивнула. Чувствую себя куклой из ярморочного спектакля. Но что тут скажешь? Резоны каждой из сторон вполне очевидны. Когда конец оказался близок, этот Ливингстон испугался и решил, что не хочет мучиться. Тут с любыми богатствами расстанешься. А жрецы хотят оттяпать ценности не только у колдуна, но и у короны. Поэтому нужна я с брачным договором.
— Деньги пойдут на поддержку тех, кто нуждается, — обволакивал голосом Люкир. — Ты ведь знаешь, каково это, Холлия.
И знаю, что нам достаются лишь малые крохи. Если очень повезет.
— Буду рада послужить Пристанищу.
Выбора особого все равно нет.
— Есть еще одно… — От моего согласия жрец совсем не расслабился, словно даже сильнее напрягся. — Брак должен быть настоящим. На всякий случай. Тебе придется провести ночь с колдуном. То есть, не ночь, а…
— Я поняла.
Другая бы испугалась.
Или разозлилась.
А я… Я даже не знаю, что почувствовала.
Ожидала чего-то подобного, это был лишь вопрос времени, когда меня или позовут в служительницы, или выдадут замуж. Второе казалось предпочтительнее. Поэтому фантазия уже года два как рисовала бракосочетание с обеспеченным стариком. Иногда я сбегала, иногда травила опостылевшего мужа, но чаще смиренно жила жизнь скромной жены в чепце. Вот только реальность повернулась невероятнее самых смелых фантазий.
— И?.. — поторопил Люкир.
В горле пересохло, так бы я быстрее ответила.
Кхе.
— Поверь, я понимаю, как противно тебе мое предложение, — истолковав заминку по-своему, принялся заговаривать мне зубы Люкир. — Но будет досадно, если это золото просто останется где-то лежать, вместо того чтобы принести пользу людям. В качестве компенсации за страдания я готов предложить тебе ежемесячное содержание. Не слишком большое, но на скромную жизнь тебе хватит.
