Тяжелая дубовая дверь полупустого паба распахнулась, привлекая внимание редких посетителей. Отлетела к стене, словно легкое перышко и звучно в нее врезалась солидной железной ручкой. Она бы с той же скоростью вернулась назад и захлопнулась, если бы не столкнулась с выставленной вперед ладонью. Высокий черноволосый парень обернулся, не успев войти, и выкрикнул в сырую, пахнущую дождем ночь:
— Как же это в твоем духе, Оливия!
— Ой, да ладно! — послышался взвинченный голос, и секундой позже в проеме показалась миниатюрная девушка. Ее рыжие волосы растрепались от сырости, обрамляя милое личико пышной гривой, а яркие зеленые глаза, казалось, метали молнии.
Она не притормозила, целенаправленно промчавшись к самому дальнему от бара столику. Стоявший за стойкой беловолосый парень лишь черканул пару слов в раскрытой большой тетради, пробормотав себе под нос:
— Лив и Лео. А вечер так прекрасно начинался…
Вошедший проводил подругу взглядом, прикрыл на мгновение глаза, словно пытаясь успокоиться и наконец переступил порог, позволив двери захлопнуться. Отдыхающие, а именно: компания из трех драконьих наездников, пожилой мужчина в нахлобученной шляпе и парочка за столиком у окна, как ни в чем ни бывало, вернулись к своим делам, теряя всякий интерес к происходящему.
— Привет, Барт. Рэндала или Софи еще не было?
Лео привалился к стойке, словно к спасательному кругу, тут же заскользив взглядом по ровным рядам бутылок, стоявших на полке за спиной у блондина. Он, тяжело вздохнув, захлопнул тетрадь, наверняка подумав, что, если бы эти двое не являлись его хорошими друзьями, жить было намного легче. Но нет, они дружили с четырнадцати лет, с самого первого курса академии Саронсо, в народе называемой просто — школой всадников.
Спокойный и рассудительный Рэндал Росс, извечно лучший студент Леонард Крэйн, его сестра-красавица Софи, добрая и солнечная Оливия Ферас, и он — Бартоломью Герарди — неисправимый сердцеед, непонятно как оказавшийся в их добропорядочной компании. Вообще, все пятеро были настолько разные, что представить их вместе невероятно сложно. Тем не менее, они дружили, а Лео и Оливия еще и пытались встречаться. Правда их отношения больше походили на бег с препятствиями, или войну с постоянными ссорами и бурными примирениями. На памяти Барта они расставались и мирились уже два раза. А сколько всего происходило до знакомства с ними — представить сложно, ведь эта парочка знала друг друга с самого раннего детства. Софи, сестра Лео, рассказывала, что он заглядывался на Оливию еще в начальной школе, но вот признаться рискнул около полугода назад.
— Нет, а они должны прийти? — Барт отвернулся, взял с полки бутылку медовухи и поставил перед Лео. Тот посмотрел на него, как на сумасшедшего.
— Издеваешься? Может ты мне еще компота нальешь? Давай сюда вишневый ром.
— Воу-воу! Разве тебя мой батя сделал хозяином фамильного паба, прежде чем умотать с очередной возлюбленной на райские острова? Пей, что дают, Крэйн.
Лео вздернул бровь.
— Ради всего святого, Герарди, хватит называть меня по фамилии!
— Я серьезно, нам не разрешается поить студентов Саронсо чем-либо крепче медовухи.
— Это с каких пор?
— С сегодняшнего дня, — Барт выудил из-под стойки развернутый лист пергамента и положил перед другом. — Подпись ректора видишь? А вот тут печать. Какие-то идиоты забрались пьяными в стойла драконов и едва ноги живыми унесли. Нашлись «хорошие» люди, которые видели их в моем пабе, надирающимися до свинячьего визга.
Лео нахмурился, приподнимая за край лист, исписанный размашистым почерком ректора академии.
— А это правда?
— Если и так, то не в мою смену. Расспросить Джо я еще не успел.
— Ладно, идти наперекор отцу Оливии было бы глупо… давай сюда свою медовуху…
Барт откупорил бутыль и облокотился на стойку.
— Мне нужно что-нибудь знать, прежде чем мы сядем за столик? Лив пролетела мимо, словно рассерженная гарпия. Я ее такой злой видел всего раз, и мне не понравилось то, что последовало после моей попытки с ней заговорить.
Лео вздохнул, отпил с горлышка и только потом ответил:
— Как ты и говорил, она против турнира.
— О боже, ты все же ей сказал? Ну ты и пень! Это же Лив, ей нельзя такое говорить с наскоку, надо было подготовить…
— Я бы на тебя посмотрел! — взмахнул бутылкой, чуть не задев Барта по носу, — иди и покажи, как правильно сообщать девушке о смертельно опасном турнире, на который записался ее парень.
— Не так все плохо, раз ты все еще им числишься.
Лео волком воззрился на друга, что есть силы сжав челюсти. Поняв, что пересек черту дозволенного, Герарди поднял руки вверх, сдаваясь.
— Ладно, как скажешь. Пойду поговорю с ней. И даже не повышу при этом голоса. А ты пока подмени у стойки, вдруг народ повалит.
Брюнет саркастично обвел взглядом полупустое помещение, но ничего не сказал. Сделал еще один большой глоток медовухи, обходя барную стойку и занимая место Барта.
Оливия сидела, откинувшись на мягкую спинку скамьи и скрестив на груди руки. Смотрела в сторону окна, но вряд ли видела тонкие струйки вновь сорвавшегося дождя или золотистые блики от света загоревшихся на улице фонарей. Скорее всего она сосредоточенно думала о том, что узнала и пыталась найти в этой новости хоть что-то хорошее. Барт ее понимал. И удивлялся, почему Лео не понял того же. Дело в том, что Оливия Ферас поступила в Саронсо не просто так, а, чтобы доказать себе и отцу, что может справиться с горем, принесенным в ее семью драконами. Брат Лив погиб на одном из таких вот турниров, в который записались Лео с Рэндалом. А мать слегла, а затем скончалась, не сумев справиться с этой потерей. Об этом все знали.
