Никто и никогда не видел, как зевает Толстый Диванный Тролль.
Сначала он потягивался, перекатывался по дивану с правого бока на левый, изгибался, как кошка, помахивал коротким толстым хвостиком, постанывая от приятности, и, сплетая в воздухе над собой трёхпалые кисти передних лапок, издавал вопль удовлетворённого в ленивой истоме тела, а потом, когда и должен был последовать сладкий зевок, внезапно громко взвизгивал, и – всё! Откидывался на одну подушку, укладывал под задние лапки другую, и продолжал наблюдения за окружающим диван пространством.
Диванная подушка была в меру засаленная, настолько, что шероховатая гобеленовая наволочка не колола щёку, когда Толстый Диванный Тролль поудобнее укладывал голову. И запах, исходивший от гобелена, был домашний – пыль пополам с букетом комнатных ароматов. Причём не острый запах сухой пыли, от которого свербит нос, и кожа, кажется, мгновенно испарив всю влагу, покрывается белёсыми узорами, и имеет вид припудренной грубой замши, но приятное сердцу тонкое амбре глубинной, вьевшейся в волокна и растёртой буквально по молекулам ткани родной для этого дома застарелой пыли.
Ещё лучше, если из кухни проникал аромат готовящейся вкусной еды, ненавязчиво просачивающийся из-за закрытой двери.
Трол издал завершающий взвизг и с неудовольствием услышал тонкий голосок:
– Всё валяешься!
– Опять ты, Пухлая!
– Не Пухлая, а Пухая! Пухая! Сколько раз тебе повторять, толстый лентяй!
– Какая разница, – сказал Трол ТД (Тролль Толстый Диванный).
– А вот я тебя буду называть Трол ХД, – тебе понравится?
– Это не соответствует действительности, – Трол удобно повернулся и подсунул локоток под голову, между подушкой и собственно диваном, чтобы не нарушить ощущение покоя, исходящее от уютной наволочки.
– А Пухлая соответствует? Меня мама Пухой назвала!
– Пухлая очень даже соответствует: во-первых, ты полненькая, во-вторых, ты летать умеешь, в третьих, когда я на тебя смотрю, я всегда вспоминаю дрожжевое тесто с пузырьками, вываливающееся из кастрюли… А твоя мама слишком увлекалась детскими сказками: что за имя Пухая Винни, – сразу виден плагиат.
– Моя мама самая лучшая мама на свете, и если она сочла нужным дать мне такое имя, то я с гордостью буду его носить! И не смей называть меня иначе!
– Да ладно, ладно, какая в сущности разница… Ты что хотела-то, говори, а то я отдохнуть хочу.
Пухая Винни покосилась на Трола, про себя подумав, что нужно обладать определённым талантом, чтобы отдыхать в течение всей жизни, и при этом ощущать себя полноценным.
– Дело вот в чём, – сказала она, – до меня дошли слухи, что Хозяин покупает телевизор. Не новый, правда, но…
– Не может быть, – сказал Трол. – Это нехорошая новость.
– Почему ты так думаешь? Тебе же веселее будет, – лежи себе и смотри хоть сутки подряд.
– Ты ничего не понимаешь! – сказал диванный, и заёрзал на подушках. – Катастрофа! – с неизвестно откуда взявшимся темпераментом повторял он сам себе.
В комнату вошёл Хозяин. Пухая пискнула и Трол провалился в соседнее измерение.
Ах, да, вы же не знаете – домовые запечные, диванные, Бедные Моли, Летучие Кыши, Кикимурры, Чешие Гавы – все те, кто обитает рядом с людьми, – не по углам в норах мерзких прячутся, когда мы с вами дома, они присутствуют в нашей жизни постоянно, только невидимо, и когда человеческий диванный муж полёживает, читая газету, в параллельном измерении на том же диване уютно сопит, уткнувшись в подушку, толстый диванный домового сообщества. И когда вы готовите обед, то в вашу кастрюлю одновременно с вами суёт длинный нос Кикимурра, или домовеюшка подсыпает пахучие травки для вкуса.
Если определённым образом прищурить глаза, то муж, лежащий на диване, как будто двоится, как мерцающий в горячем воздухе мираж. Диван остаётся на месте, потому что он Вещь неживая, хотя и обладающая сознанием, а вот человек и диванный дублируют друг друга, находясь при этом в разных мирах.
– Нет, это немыслимо, – продолжил Трол свои рассуждения, поглаживая усатый хвост Кикимурры, пристроившейся у него на животе. – Солнышко в окошко светит, свет просачивается сквозь деревянные жалюзи, и утром покрывает один угол комнаты, озаряя картину с нарисованными подсолнухами, а днём светлее середина с хрустальной вазой на столе, а вечером лучи более длинные и комната становится загадочной и волшебной… А тени! Когда ветер гонит облака и шевелит ветки, тени пляшут на потолке и рассказывают мне все новости, которые листьям напел ветер!.. Как я буду надзирать за вредными мухами, или расплетать паутинные узоры? А пылинки – пылинки, танцующие в солнечном луче и поющие чудесные песни – кто их услышит?.. Нет, это немыслимо!
– Пухая, – позвал он.
– Тут я, тут, – сказал домовеюшка, вылетая из кухни, – прибралась немного.
– Пухая, надо что-то делать!
– Да что тут сделаешь, – сочувственно сказала Пухая Винни, присаживаясь на диванный валик.
– Ну, не знаю, – сказал диванный, – но если я уйду, я душу из дома выну.
– А как же я? – прошептала Пухая.
– Ты к дому привязана, – ответил Трол ТД, поглаживая Пухиные крылышки, – я домовая душа, а ты домовый очаг.
