Давлю, как сумасшедший, на газ, игнорируя все правила ПДД. В голове крутится только одно: лишь бы успеть, лишь бы успеть, остальное пох*й. Стерва-судьба очередной раз пытается отнять то, что мне дорого. Только на этот раз я не позволю этому произойти.
Только сейчас до конца осознал, насколько дорога для меня эта девушка, так случайно появившаяся в моей жизни. С диким визгом шин машина тормозит у подъезда панельной хрущевской пятиэтажки. Из окна на четвертом этаже густо валит черный дым. Бл*ть.
Выбегаю из машины. В этот момент раздается звон разбитого стекла, и окно разлетается на кусочки, осыпая асфальт осколками. Дыма становится ещё больше. В проёме окна появляется хрупкая фигурка Киры. Она закашливается от дыма, пытается ухватить хоть каплю свежего воздуха. Быстро оцениваю ситуацию и, недолго думая, залетаю в соседний подъезд. Бью кулаком в дверь квартиры, чей балкон смежный с балконом Киры. Дверь открывает пожилой мужчина.
– Выходи на улицу, в соседней квартире пожар, – кричу, отталкивая его и забегая в квартиру. Перепрыгиваю через разделительное ограждение, попадаю на нужный мне балкон.
– Кира! Кира, мать твою! – девушка, закашливаясь, выглядывает из окна. – Встань на подоконник и протяни мне руку! Давай!
– Мне страшно!
– Быстрей, Кира! – я встал на узкие перила балкона, держась одной рукой за какой-то железный штырь, торчащий из стены.
– Артём, я боюсь, – она испугана и почти плачет.
– Не смотри вниз, смотри на меня. Давай же! – внизу уже столпились люди. Кто-то что-то кричал, кто-то звонил, вызывая пожарных. Но моё внимание было сосредоточенно только на одном человеке: на ней, на Кире…
Февраль
Как же я ненавидел больницы. Но раз в год мне приходилось приходить к доктору Романовскому Аркадию Степановичу. Именно благодаря его золотым рукам, я стою на своих двоих. Он буквально по частям собрал мою левую ногу, и теперь каждый год я прохожу у него осмотр.
Пройдя по уже знакомым больничным коридорам, вошёл в кабинет без стука.
– Здравствуйте, Аркадий Степанович.
– Здравствуй, Артём. Подождёшь секундочку? Я сейчас освобожусь, – доктор бросил взгляд на заплаканную девушку, сидящую на стуле. Она безрезультатно утирала нескончаемые слёзы.
– Хорошо, – выйдя обратно в коридор, подошёл к окну. Мелкий снежок неторопливо порошил, укрывая землю, почему-то внося вместо успокоения в душу тревогу…
Дверь кабинета распахнулась и из него вышла, опираясь на костыли девушка. Красивая, отметил про себя. Надеюсь, у неё всё будет хорошо.
– Проходи, Артём, – пригласил в кабинет Аркадий Степанович. – Ну так что? Как себя чувствует мой любимый пациент?
– Замечательно, как обычно. Всё благодаря вам.
– Нога не беспокоит?
– Нет, совершенно.
– На перемены погоды, перегрузки реагирует?
– Нет, Аркадий Степанович, всё у меня отлично.
– Как со спортом?
– Боксирую. На ногу лишней нагрузки не даю, как и обещал.
– Это хорошо, но вот анализы всё же надо сдать. Я тебе сейчас все направления выпишу, сдашь у нас в клинике.
– Ну, Аркадий Степанович, у вас же очереди бешенные. Давайте я в другом месте сдам, а вам результаты принесу.
– Ничего не знаю, сдаёшь у нас. Я только нашей лаборатории доверяю, а в ваших платных жулики и бестолочи работают.
– Понял, понял, сдам у вас.
– Ну, вот и отлично.
– Аркадий Степанович, а что это у вас девушка кабинет слезами заливала? – Степанович окинул меня взглядом, словно решал: говорить или нет.
– Да, Артём, случай тяжелый. Два месяца бьюсь, а толку нет… Две операции провёл, идёт отторжение пластин и всё. Третью делать не рискую, так как это будет её последний шанс, а потом только ампутация… – от его слов у меня по хребту прошла неприятная дрожь.
– Сколько ей лет?
– Двадцать три, молодая совсем.
– И что? Выхода нет? – никогда не поверю, что Аркадий Степанович просто так отступит.
– Есть. В Израиле делают такие операции с её группой крови и проводят специальное лечение, плюс реабилитация. Но стоит это, Артем, столько, что её семье не потянуть.
– О какой сумме идёт речь?
– Больше трёх миллионов: это операция, лечение, реабилитация. Плюс расходы нужны на проживание. Семья небогатая, простая. Из родственников у неё только бабушка, неоткуда ждать помощи. Сейчас счет на дни идёт. Максимум две недели осталось, а дальше или рисковать, или делать операцию в Израиле…
– Тяжелая ситуация…
– Да…– пожилой мужчина вздохнул. – Ладно, Артём, был рад увидеть тебя. Как придут результаты, я позвоню тебе, сообщу, всё ли хорошо.
– И я был рад вас увидеть, Аркадий Степанович. Всего доброго, – пожав мужчине руку, отправился в клуб. Надо было проверить поставки алкоголя и что-то решить с новой программой.
Весь день прокрутился, как заведенный. К вечеру от бумажной работы уже тошнило. Откинувшись в кресле, я потягивал бренди. Почему-то из головы весь день не выходила та девушка, что встретилась в кабинете Аркадия Степановича… Что бы не делал сегодня, чем бы не занимался, всё она перед глазами стоит. Красивая, молодая. Жаль, если без ноги останется… Отпил ещё глоток бренди, задумался…
Бл*ть, а что я голову-то ломаю, сижу… Три ляма и она здорова. Всего три ляма. Это всего лишь бумажки, а ей они могут помочь. Недолго думая, набираю Степановича.
