Однажды Терентьева призвали на военную службу. Почти всех призывают в нашей стране. Терентьев не стал бегать от армии, как делают многие вьюноши, а мужественно пошел на призывной пункт. На него там посмотрели с некоторым удивлением, зачислили в пехоту и отправили в воинскую часть. Начался ратный подвиг молодого человека, как красиво пишут журналисты в газетах. Для начала Терентьеву выдали швабру и тряпку, отправили чистить туалет. Там было нехорошо. Много мух и неприятный запах. Терентьев, морщась, очистил нужник от лишних веществ и быстро выбежал на свежий воздух. Он еще не подозревал, что впереди его ждет немало неприятных сюрпризов. Терентьев на гражданке думал, что коль его призовут защищать Родину, то сразу дадут в руки автомат и отправят совершать военные подвиги. Дудки!
Терентьева отцы командиры использовали как раба в древнем Риме. Одному папаше с лампасами на штанах он строил дачу. Потом трудился на фазенде другого командира: полол там картошку и прочие сельскохозяйственные культуры. Жил Терентьев с другими рабами в большом сарае, спал на соломе, питался чем бог пошлет. Иногда бог ничего не посылал, и Терентьев голодный лежал на соломе, глядя на звездное небо сквозь дырку в крыше сарая.
Наконец, летний рабочий сезон закончился, сквозь дырку слишком часто стали лить холодные дожди, и Терентьева вернули в воинскую часть. Он обрадовался: наконец-то начнется настоящая служба! Она и началась. Терентьева в первую же ночь отправили на полигон. Точнее, на стрельбище. Там, ничего не объясняя, засунули в боевую машину пехоты, ну, такую большую железяку на гусеницах, и приказали стрелять из пушки по цели.
БМП рвануло на огневой рубеж. Терентьев осмотрелся в кабине стрелка. Ага! Справа лежали горкой снаряды. Из них то и надобно стрелять, подумал Терентьев. Но как? И тут он вспомнил знаменитые строчки поэта: «Забил снаряд я в пушку туго, и думал – угощу я друга»!
Терентьев взял снаряд и стал искать пушку. Да вот же она, прямо перед тобой! Он инстинктивно открыл на ней затвор и послал снаряд в ствол. Затвор тотчас автоматически захлопнулся. Ура! Можно стрелять! Терентьев стал искать цель в прибор ночного видения, но никак ее не находил. Прошло несколько минут, а цели все не было. Наконец, водитель механик внизу крикнул Терентьеву: «Едем!» А куда он едет – не сообщил. Машина взревела мотором и медленно поползла назад. И тут в оптике у Терентьева обозначилось нечто похожее на цель.
– Ага! Наконец-то! – воскликнул Терентьев и нажал на резиновую кнопку рядом с прицелом. Оглушительный выстрел потряс машину пехоты. Терентьев сидел, окутанный сизым дымом от пороховых газов и думал: как же здесь не задыхаются люди, стреляющие несколько раз подряд? Как он не раз видел в военной хронике.
Механик водитель из Азербайджана почему-то сразу заглушил двигатель. И в наступившей тишине Терентьев услышал крики. В основном матерные слова. Терентьев откинул крышку люка и высунулся наружу. То, что он увидел, повергло его в шок. Оказывается, он запулил снаряд в вышку, на которой находились отцы-командиры.
Снаряд, к счастью, угодил в ее основание, в нижнюю часть, которая теперь занималась пламенем. А пузатые командиры прыгали вниз, с высоты примерно второго этажа хрущевки.
Так закончилась ратная служба Терентьева. Он не успел совершить ни одного подвига. Хотя сильно мечтал об этом.
В наказание Терентьева отправили в дисциплинарный батальон, а потом оттуда на войну в Афган. Но это уже другая история.
Терентьев нырнул.
Речка называлась просто и незатейливо – Водокачка. Сюда в жаркий день приходили конковчане, жители железнодорожного узла под названием Конково. Больше спрятаться от жары было негде.
Терентьев привычно открыл глаза под водой и сильно загреб руками. Вдруг его левая кисть задела какой-то твердый предмет. Терентьев поморщился от боли и, схватив его, вынырнул на поверхность. Окончательно открыв глаза, Терентьев понял, что держит в левой руке стакан. Граненый. Ополоснув его в водах Водокачки, Терентьев заметил на гранях какие-то странные знаки, похожие на японские иероглифы.
«Матерый» – внезапно подумал Терентьев. Почему эта мысль пришла ему в голову в тот момент, он так и не понял. Поэтому не стал выбрасывать стакан в воду, а бережно вынес его на берег. Присмотрелся. Бесполезно. Все одно – Терентьев хорошо знал только один язык – русский матерный. И то иногда в нем путался. Особенно когда был нетрезв. А нетрезвым Терентьев был довольно часто. Любил выпить он, если называть вещи своими именами.