1. Глава 1. Больше не жертва
От автора:
Дорогие читатели! ❤️❤️❤️
Этот роман — продолжение романа «Собственность льва»
БДЫЩ!
Громкий хлопок дверью разносится эхом по полупустой квартире в стиле «лофт». Я здесь уже три дня, три неловких дня, если быть точной. Леша пока ничего не говорит, просто велел сидеть и «не отсвечивать», я подчиняюсь. Конечно, не сразу. Прежде спрашиваю:
«А не разумно спрятать меня где-нибудь не под его носом?»
Бес на это усмехается.
«О нет. Он как раз будет думать также и искать тебя «не под своим носом». Так что сиди…»
И не отсвечивай. Поняла. И я сидела, даже сейчас сижу, съехав по стене спальни и закрыв руками рот. Слышала каждое слово, каждый удар, грохот, от которого вздрагивала, но не дергаюсь. Леша так сказал. Когда вечером на его телефон пришло сообщение, он усмехнулся и дал мне четкие инструкции:
«Сидишь молча, чтобы не случилось. Он едет сюда»
Бедное мое сердечко…
Я ведь правда испугалась, сейчас не исключение. Мне страшно выйти и увидеть, что там произошло, но Леше может понадобиться помощь…вдруг он серьезно пострадал? Поэтому, подождав еще полминуты, я все таки поднимаюсь кое как и аккуратно выхожу.
Картина маслом: Леша лежит весь в крови по середине комнаты и делает глубокие, тяжелые затяжки. Смотрит в потолок. У него цел один глаз, второй заплыл огромным синяком, весь торс перемазан кровью, на полу лужицы — страшное зрелище, но для него нормально. Ему вообще плевать будто, я же отворачиваюсь и хрипло спрашиваю.
- Ты как?
- Убедилась?
Смотрю снова — он на меня нет. По-прежнему изучает потолок с ухмылкой.
- В чем?
- В том, что владеешь его мыслями и им всем абсолютно целиком?
Хочется съязвить, но что тут скажешь? Прав. Только вот…
- Это не любовь.
- Дура ты, Есеня, дура.
Снова глаза в глаза.
- Еще какая любовь.
- Он просто злится, что потерял контроль.
- О, это бесспорно, я даже отрицать не буду, но он по-другому не умеет. Любит горячо и дико. Думаешь, почему его львом называют?
- Он говорил из-за матери…
- Видишь? Открыл тебе свою душу, этого никто не знает, кроме самых близких. Если хочешь точнее: никто из женщин такой информации не удостаивался.
- Я…
- Но это не единственная причина. Знаешь…когда растешь в волчьей стае, учишься быстро самому главному.
- И чему же?
- Выживанию.
Меня в этот момент ударяет в грудь, и я опускаю глаза. Кому, как не мне знать об этом?
- Вот что, значит, нужно, чтобы победить монстров?
Леша смотрит на меня пристально, я это чувствую, но на этот раз не отвечаю. Он делает это сам через еще пару долгих мгновений.
- Либо ты, либо тебя. Со зверьем сам станешь зверем, или позволишь им тебя сожрать.
Разговор окончен. Слышу, как Бес пытается встать, и вижу, как это сложно, поэтому делаю шаг навстречу, шепчу.
- Тебе помочь?
- Нет. Я сам.
Да…вижу, как вы похожи. Леша поднимается сам, что-то мне подсказывает: всегда сам. Я и в нем вижу повадки мне понятные, близкие, вижу Алана. Похоже, что мы втроем дети от одной травмы…
- Посиди на диване, поговорим через минуту. Я сейчас.
Уходит прихрамывая, за бок держится, а я что? Стою какое-то время, пока душ в другой части темной квартиры не включается. Понятно. Ну да, логично, после трепки я тоже всегда принимала душ, чтобы смыть с себя отпечатки чужих рук, смыть агрессию. Но сидеть просто? В центре боевых действий? Не хочу. Здесь итак без Ани холодно стало и грузно, поэтому я подхожу к кухонному гарнитуру и забираю немного полотенец на руку, возвращаюсь обратно к кровавым разводам. Мне не привыкать стирать кровь: матери, свою, какая, собственно, разница? Я уже давно не испытываю отвращения или страха, веду себя скорее хладнокровно. Сначала она, а потом и мебель. Поднимаю опрокинутый столик, кое какие вещи с него, поправляю все, чтобы привести комнату в «первозданный» порядок. Лучше не становится, но хотя бы нет следов — это уже более/менее расслабляет, и я присаживаюсь на диван.
Подтянув ноги к груди, смотрю в окно, по которому барабанит настырный дождь. Тусклый свет лампочки, подвешенной к потолку вроде и дарит свет, вроде даже теплый, но мне настырно холодно. Ладони потеют. Все, чем я сейчас занимаюсь — вспоминаю его голос, полный боли, отчаяния, страха. Честно? Я все чаще смотрю на входную дверь. Может и ну его к черту? Так хочется рвануть к нему. Мы со всем справимся. Мы сможем. У нас не будет, как было у его родителей. Не будет!
Стоп. Что ты несёшь, дура?! Забыла?! Он — отрава, а мы — живой пример стокгольмского синдрома. Чтобы не трепал Леша, не любовь это — дикость. Алан меня ненавидит и всегда будет из-за моей схожести с матерью. Она — еще большая отрава, проникшая в самые недры «меня», от которой не избавишься. Я — носитель ее ДНК, как никак.
- О чем задумалась?
Вздрагиваю от неожиданного появления хозяина квартиры, бросаю на него взгляд. Стоит мокрый, кровь еще идет, но выглядит он явно лучше. Жаль, что не одетый. Это смущает. Полотенце висит на крепких бедрах, а ровные кубики пресса блестят под светом слабых софитов. Хорошо сложен, но я ничего не чувствую, кроме неловкости, поэтому отвожу взгляд и хмурюсь.
- Мог бы и одеться.
- Прости, моя разбитая морда не залезет в узкий ворот футболки.
