Чем напугать Зовущую из рода Дей-Дина? Так, чтобы она, моля о помощи и защите, дозвалась бы Тени Теней?
Альмейра чутко прислушалась. Тишина – ни скрипа половицы, ни стука притворенной двери. Все спят. Никто не слыхал, как она прокралась в библиотеку.
Нынче ей исполнилось семнадцать, и мать подарила чудесный перстень с лиловым переливчатым камнем, в цвет глаз юной Зовущей. Альмейра не успела обрадоваться подарку: тонкое, гордое лицо матери жалко дрогнуло, в глазах мелькнули до сих пор не виданные слезы. А старенькая Анаста, няня-служанка, та и вовсе всплакнула и горько вздыхала до самого вечера, как будто Зовущая уже умерла с перепугу.
За окнами библиотеки царила ночь. Во мгле под деревьями шевелились редкие желто-зеленые искры – в траве ползали светляки. Что-то их мало сегодня… Альмейра отворила окно и постояла, вслушиваясь в ночные шорохи, вздохи сонного ветерка, стрекот неутомимых цикад. Где-то хрустнул сучок – как будто под неловкой ногой. Вряд ли; какого храбреца принесет ночью в сад Дей-Дина? Было так тихо, что Альмейре послышалось чье-то дыхание. Чудится.
Закрыв окно, девушка зажгла два зеркальных светильника: один на столе, второй – на спинке кресла. Когда сидишь за столом, нужно, чтобы свет падал спереди и сзади, тогда не отбрасываешь тень.
Еще несколько дней назад Альмейра обнаружила в одном из книжных шкафов тайничок. Искала давно, зная, что где-то непременно хранится летопись ее рода. Вот и нашла. Теперь, когда ей исполнилось семнадцать, Зовущая имеет право знать.
Усевшись к столу, Альмейра привычно оглянулась, удостоверилась, что тени нет, и раскрыла тонкую неказистую книжицу. Вгляделась, разбирая неровные, выцветшие от времени буквы на первой странице. «Летопись сия не полна, но правдива». Завзятый враль уверяет, что говорит чистую правду? Ну, почитаем.
«Год 2107 от Создания мира, 88 от первого явления Тени Теней. Виолетта Дей-Дина, 16. Уж». Иными словами, девице было 16 лет, и она вызвала заступницу, испугавшись ужа.
«Год 2128 от Создания мира, 109 от первого явления Тени Теней. Анабелла Дей-Дина, 16. Мышь». Мышь ее напугала, помилуй небо! Видно, в прежние времена девицы Дей-Дина были отменные трусихи. Альмейра усмехнулась, перелистывая страницу. Хотелось бы посмотреть, как та Зовущая оправдывалась перед явившейся Тенью Теней.
«Франсуаза, 17. Упала в колодец». На этой странице был рисунок: неглубокий колодец, видимо, пересохший, а на дне – скорченная фигурка. Сдвинув брови, Альмейра всматривалась в блеклые линии. Крышка у колодца закрыта, рядом – пяток явно скучающих людей. Бедняжка немало просидела, пока не вызвала Тень Теней, раз народ успел утомиться ожиданием.
«Доминика, 16. Опрокинулась лодка». Нет: лодка не опрокинулась. На рисунке было видно, как четверо гребцов дружно работают веслами, уплывая от барахтающейся в волнах девушки.
«Анна, 16. Топили в реке». Альмейра стиснула зубы. Зовущую спустили на веревке в прорубь. Трое молодцов в шубах стояли на льду, а девица с мольбой тянула из проруби руки.
«Бенедикта, 17. Насилие». Тут Альмейра выругалась – чисто конюх Тристан, только шепотом. На рисунке Зовущая в разорванной одежде металась в круге из десятка парней, половина из которых стояли со спущенными штанами. Вид у них был отвратительный.
«Селимена, 18. Пытка огнем». Рисунка здесь не было.
«Сусанна, 17. Казнили мать – Селимену Дей-Дина». Женщина была подвешена к перекладине за ноги. Летописец с безжалостной точностью изобразил ее метущие землю волосы, свисающие на лицо юбки и старые шрамы от пытки огнем на оголенных ногах.
«Кларентина, 17. Насилие». Альмейра гадливо пролистнула страницу – невозможно смотреть.
«Мирабелла, 16. Пытка огнем». Лицо юной девы, изуродованное гримасой дикой боли. А рядом – лицо палача, подносящего каленое железо. Толстый дядька вытянул губы, словно сюсюкая над младенцем. Не иначе как уговаривал: «Зови Тень Теней, дурочка. Зови лучше…»
«Эстелла, 17. Насилие». Альмейра ощерилась, увидев, что вытворяли с несчастной. В небе сияло солнце, и озверелые тени людей готовы были оторваться от хозяев и зажить своей жизнью. Успела ли вызванная Тень Теней с ними справиться?
Следующие страницы были вырваны. Что выпало на долю прабабки Альмейры, ее бабки и матери, не узнать никогда.
Схватив перо, Альмейра сунула его в чернильницу и, брызгая кляксы, в ярости написала: «Альмейра Дей-Дина, 17 лет. Ничего не боялась, Тень Теней призвать не смогла». Подумав, с ненавистью прибавила: «Удавила свою дочь в колыбели!» Зачеркнула и написала другое: «Дочь Альмейры Зовущей не стала». Не дожидаясь, пока чернила просохнут, захлопнула летопись и оставила на столе. Незачем прятать в тайник – пусть читает, кто грамотный. Хоть прислуга, хоть соседи, хоть сама Тень Теней.
Тяжело дыша, она вскочила из-за стола. По книжным шкафам метнулись ее тени – тонкие, в мужских охотничьих костюмах, в сапогах. Альмейре было все равно.
Несчастные девчонки, которых истязали добровольцы-помощники! Мерзость, дикость, в голове не укладывается. А Тень Теней гаже всех. Зачем доводить до пыток, насилия, казни; отчего не прийти раньше – когда девицы напуганы уже одним видом явившихся к ним палачей? И нечего врать, будто не слышала зова!
