Читать онлайн полностью бесплатно Наталья Стельмах - Темный осенний вечер на дворе

Темный осенний вечер на дворе

О, если б мог народ и человекПройти свой путь меж Сциллой и Харибдой,Свой смертный путь, свой тесный путь невиданный,Не так, как предлагает этот век. О, если б мог народ и человекИзбегнуть снова тлена и блужданьяИ тесный путь служенья, долга, знаньяВозобновить – туда, где дом, где Свет.

Книга издана в 2010 году.

© Стельмах Н., 2010

© МПО, 2010

© РИП, 2010

* * *

1. Март

«Я хотела посмотреть на купола…»

Я хотела посмотреть на купола,
Чтоб увидеть их на солнце яркий блеск,
И увидела, что их заволокла
Дымка так же, как поля, овраг, и лес.
В дымке светлой, как явление, как пар,
Как сияние проталин молодых,
Купола входили так неясно в март,
Словно не было совсем на месте их.
Растворившись напрочь в марте ледяном,
Золотистом, солнцеоком, голубом,
Словно так сказали:
                «Нынче храм и дом —
Целый мир. Мы таем,
                таем в мире том…»

«Веточка, ты что меня задела…»

Веточка, ты что меня задела
У дороги солнечно-большой?
Может быть, ты что сказать хотела?
Или так окликнула душой?
Как легко твое прикосновенье!
Я тебя за то благодарю.
Мне сегодня было сновиденье,
Что я помню, верю и люблю.

Переделкино

Эти края,
Оврагами разломанные,
Холмами мягкими
И тихими возвышенные,
Омыты-впрах-ручьями-водоемами,
Никем не брошенные,
Везде услышанные.
Здесь тропы хоженные,
Деревья виденные,
Поляны найденные,
Чащобы пройденные,
Ручьи испиты все,
Дома обыденные
Ни за какие здесь…
Ни за какие здесь —
Не будут проданы.
Здесь солнце старое
Все поднимается,
И каждый раз оно
Глядит как новое.
И старое, и новое —
Встречаются.
Уходят рядышком
В леса сосновые.
А там, как водится,
По марту трепетно.
И талый снег лежит
Да шишки валятся.
И не синицы
На ветках тренькают —
Душа душе кричит,
Душой пленяется.

«Я тревожить тебя не хочу…»

Я тревожить тебя не хочу.
Не лишусь моей милой свободы.
В этом мартовском храме погоды
Буду день разбирать по лучу —
Как по букве…

«Март посветил на еловые бревна…»

Март посветил на еловые бревна —
Золотом вспыхнули свежие срезы.
Вскрикнула жалобно зимняя дрема,
В яму залезла.
В полдень зардела, заискрилась склоном
Яма – так жарко и остро, как шпага.
Зимняя дрема ушла обречённо
Дальше к оврагу.
В тихом овраге речка струилась,
Воды летели, лед размывая.
Зимняя дрема в кустах притулилась,
Словно собака, смертельно больная.

«Смятение, опять ко мне приходишь!..»

Смятение, опять ко мне приходишь!
Куда уходишь? Прячешься зачем?
И где-то без конца и краю бродишь,
Чтобы, вернувшись, свой продолжить плен.
Смятение, ты зыбко и бездонно.
Но ты отхлынуло и можно вновь вздохнуть
И снова, виновато и влюбленно,
На мир взглянуть,
Где талый снег, и крепкая дорога
На склон легла, где ровный свет с утра.
И там, вверху, березы ждут от Бога
Весны, тепла и вас – колокола.

«Научи меня теплым слезам…»

Научи меня теплым слезам,
Как грядущим весенним дождям.
Ты прости – я не знаю причин.
Научи меня, март, научи!
Все причины мои разложи,
О глубокой нужде расскажи,
Покажи всю ущербность и жуть.
Я прошу тебя, март! Я прошу!
Я прислушаюсь к тихим словам,
Я прислушаюсь к громким словам.
Никому этих слов не отдам,
Никогда этих слов не продам.

«Отчего родник, ты сумрачный такой?..»

«Отчего родник, ты сумрачный такой?
Отчего твоя не светится вода?
Из-под ржавой бочки вялою струей
Вытекаешь ты. Откуда и куда?»
Я сказала и хотела помолчать.
С родниками ли беседовать в пути?
Но ответил он: «Ну что тебе сказать?
Подойди ко мне и руку опусти».
Подошла. Рукой коснулась до песка,
Что на дне его тихонечко дрожал.
И застыла в страшном холоде рука,
И заплакала, замаялась душа.
«Мочи нет! Пусти, родник – душа болит!
Отчего с тобой не мил и белый свет?
Что за злую хворь вода твоя хранит?
От кого несешь тяжелый сей привет?»
И вздохнул родник: «Я полон голосов…
Глубоко в земле я путь свой начинал,
Продирался по корням и по костям,
В тихих безднах разливался и гулял.
Все размыл-прошел: и глубь, и ширь, и даль —
Все оставило на мне свою печать…
Что же вынес я – чью боль и чью печаль —
Кто же знает? Кто же это может знать?»

«Если б кто-то мог прислушаться…»

Если б кто-то мог прислушаться —
До конца, до глубины —
Сколько б смутных стен разрушилось!
Сколько б прибыло вины.
За постройки эти дряхлые,
Стен великих миражи,
За постылое неряшество
Избалованной души…
Если б кто-то мог прислушаться
И не строить новых стен,
Не придумывать игрушечных
Мирозданий, зданий, тем,
Ожиданий услаждающих
И текущих, как вода,
Может быть, мои товарищи,
Мы и выжили б тогда…
А сейчас иду я по лесу
И гляжу на светлый лес.
До чего же слушать хочется!
И глядеть в глаза небес!

«Схожу я к этой птичке…»

Схожу я к этой птичке,
Пойду поговорю.
Куда иду? К синичке?
К большому снегирю?
Спустись ещё немножко,
Увидеть разреши,
Не бойся – я не кошка,
О жизни расскажи.
Мне нравится поляна,
Где песню ты поешь.
И лес, большой и пряный,
Он тоже здесь хорош.
Семян на ветках много,
Здесь можно клюв погреть,
За пазухой у Бога
На веточке сидеть.
Спустись ещё немножко,
Поближе посвисти.
Не бойся – я не кошка.
Не хочешь? Что ж – лети.

«Я не знаю, куда лучше мне пойти…»

«Я не знаю, куда лучше мне пойти,
По какому лучше двинуться пути.
То ли влево, то ли вправо повернуть.
Это – путь, и вправо – тоже вроде путь.
Здесь сияет светом солнечным просвет,
Там просвета вовсе не было и нет.
Здесь высокие, как помыслы, стволы,
Там широкие, слепящие холмы.
И глубокая, как море, тишина.
И бездумная, стоокая весна…»
– Да гуляй ты, не метайся, не спеши,
Звонкой тропкой честной мартовской души, —
Ангел марта так на это мне сказал.

«Совсем уже час еловый…»

Совсем уже час еловый…
Ни звуки не проникают,
Ни ветры не донимают.


Ваши рекомендации