Солнечное утро было чудесным, в воздухе разливалось приятное тепло, а птицы звонко встречали новый день. Застыв на мгновение, вдыхая по-утреннему свежий воздух, я осмотрелась.
Кругом, куда ни глянь, раскинулся лес, красивый, с сочной зеленью и буйством цветов: синие, красные, жёлтые. До чего приятно было стоять на самой вершине холма солнечным утром и любоваться миром!
Однако нужно поспешить… Идя по узкой тропинке, высоко подняв в руке букетик сорванных по дороге цветов, я ощущала себя такой лёгкой и здоровой, словно и не было этих долгих лет боли и одиночества. Но теперь я не одна, у меня есть о ком заботиться, и я сделаю всё, чтобы он был счастлив. А ещё на мне обязательство – долг жизни, и я непременно его верну.
Я шла быстро, не оглядываясь, – как бы ни был прекрасен этот остров, всё же не зря его назвали проклятым…
– Мама? Ты вернулась? – прохрипел болезненный детский голос, стоило мне только распахнуть дверь покосившейся развалюхи.
– Да, Джереми, вернулась, – пробормотала я, часто-часто моргая, настраивая зрение. После яркого утреннего солнца было сложно разглядеть в этой темноте кровать, где на протяжении трёх недель лежал сынишка. – Сейчас выпьем отвар, и тебе обязательно станет легче.
– Хорошо, – безжизненным голосом ответил малыш – уставший от болезни, он смирился с ней.
Я напоила сына тёплой водой и, смочив кусок ткани, быстро обтёрла худенькое тельце, пышущее жаром. Но легче ему не стало. Ребёнка трясло, в сумраке комнаты его личико казалось высеченным из камня: острые скулы, ввалившиеся глаза. Мою грудь разрывало от сдерживаемых рыданий, но я должна быть сильной. Ради него…
– Потерпи, я обязательно что-нибудь придумаю, – неистово шептала я, обрывая листья с только что собранного букета.
Потом я долго пыталась разжечь пламя в очаге – теоретические знания об использовании огненного камня плохо помогали в этой непростой задаче. Но спустя минут десять я всё же поставила на огонь кастрюлю с водой, чтобы заварить исцеляющий отвар.
Джереми, укрытый рваным пледом, совсем недавно забылся беспокойным сном, время от времени с его кроватки раздавался надсадный кашель, обрывающийся стоном. Когда отвар был готов, я, устроившись рядом с ребёнком, принялась ждать его пробуждения. Осторожно, чтобы не потревожить, сменила влажную тряпочку на лбу малыша, поправила покрывальце, а после взглянула на бесполезные артефакты, лежащие на подоконнике единственного крохотного окна с разбитыми стёклами.
Эти камни будто с усмешкой взирали на меня, напоминая о моей беспомощности. Взяв их в руки, я погрузилась в невесёлые думы, в моей голове лихорадочно металось множество вопросов, на которые я не находила ответы. Как быстро заработать денег, чтобы расплатиться с магом? Что ещё можно продать и на вырученные деньги зарядить артефакты, которые помогут малышу? Чем наделил меня проклятый остров, взяв за свой дар такую страшную плату?
– Мам? – прозвучал тихий голос сына, прерывая мои тягостные размышления.
– Да, малыш? Давай выпьем отвар, и тебе станет легче.
Спустя час сын снова уснул. На этот раз жар немного спал, но я знала, что он вскоре вернётся – так было и с Жаном. Когда заболел муж, мы потратили все накопленные средства на мага, но артефакты не помогали, дарили лишь временное облегчение.
А брал этот крохобор слишком дорого, пришлось распродать часть вещей и мебели соседям. Заработать в нашей деревне непросто, мои вышивки никому не нужны, а муж медленно умирал. Жан… он так помог мне, любил Джереми как родного и был настоящим другом для меня.
Но эта зараза никого не жалеет, добралась и до маленького Джереми. Малыш на протяжении недели заходился кашлем, но ни отвары, ни грелки не помогли. К концу первой недели я продала всё, что можно. Артефакты, наполненные драгоценной магией, подарили целых два дня здоровья мальчику, но вскоре болезнь вернулась, и, словно набравшись сил, она обрушилась на сына ужасной болью.
К концу второй недели мы переехали в эту лачугу, отдав отчий дом Жана практически за бесценок, но и на этот раз артефакты не вылечили кроху.
И тогда я отправилась туда, откуда ещё никто не возвращался…
– Я не отдам тебя, – упрямо прошептала я, глядя на снова покрытого испариной сына, – я заставлю мага пополнить артефакты.
Вскочив с табурета, я схватила с подоконника три артефакта, которые разом уместились в моей ладони, и с ненавистью взглянула на них. Перебирая неприметные голыши, я поражалась, как так получилось, что эти серые камешки наделены бесценным даром исцелять, облегчать невыносимую боль, но прежде необходимо заполнить их силой, которая подвластна лишь магам.
Ещё раз взглянув на сынишку, я тихо отворила дверь и вышла на улицу. Не знаю как, но я должна заставить Назэра заполнить их исцеляющей силой.
Идя по улице, грязной после дождя, мимо покосившихся сараюшек, именуемых домами, я настороженно всматривалась в искажённые презрением лица соседей и не понимала их враз изменившегося отношения. Что произошло? Да, мы не дружили, я не видела сочувствия, но не было таких взглядов, полных злобы и зависти.
