Притаившаяся в шкафу женщина дрожащими руками прижимала к себе девочку. Она не шевелилась и старалась даже не дышать. Ее сердце бешено билось и казалось оно сейчас выпрыгнет из груди или его биение услышат. Паника усиливалась с каждой секундой, накатывая волнами и накрывая с головой. Но она должна быть сильной и держать себя в руках, ради своей дочери.
Светловолосая малышка с небесно-голубыми глазами вцепилась своими маленькими пальчиками в руку матери и оцепенев от страха наблюдала в дверную щель за происходящим снаружи.
Лунный свет падающий из окна выхватывал из темноты пять мужских силуэтов. Один из них находился чуть в стороне на коленях, остальные четверо встали, напротив. Все они были сосредоточены и казалось сам воздух скоро начнет вибрировать от напряжения, исходящего от мужчин.
Один силуэт отделился от четверки выйдя вперед. Его осанка была великолепна позволяя даже в неясном ночном свете оценить разворот его плеч, его правая рука неподвижно застыла на поясе. Следом за ним вперед шагнул второй силуэт. Он был на порядок ниже, более щуплый, но его движения были более плавными и текучими. Первый мужчина подал отмашку рукой и второй вернулся назад.
Напряженную обстановку, царившую в полумраке кабинета прорезал глубокий грудной голос. Заговорил мужчина, что вышел вперед. Обращался он к тому пятому, который застыл на коленях.
– Руки вверх, Дарио, чтобы мы видели. Без глупостей.
Мужчина послушно поднял вверх дрожащие руки.
– Ты совершил величайшую ошибку в своей жизни.
– Я не хотел, чтобы все так закончилось.
Голос мужчины, стоявшего на коленях был почти ровным и спокойным, но волнение скрыть было трудно.
– Не хотел?! Ты дважды предал Семью. Ты предал меня, – воскликнул гневно первый мужчина и наотмашь ударил того, кого ранее назвал Дарио.
Мужчина пошатнулся, но удар выдержал лишь, сплюнув на пол выбитый зуб. Дарио старался не смотреть в сторону шкафа и молился чтобы его жена и дочь не были найдены. Сейчас физическая боль уходила на второй план, главным для него было увести мужчин из кабинета и дать шанс сбежать родным.
– Кто дал тебе право?! – продолжал первый.
– А кто дал его тебе? – огрызнулся Дарио, – Я на эту роль никогда не претендовал! Я хотел лишь решить все по закону.
– По закону?! Ты вспомнил о законах? Спустя десять лет? Вот только ты явно позабыл, что у нас свои законы, Дарио. Пора тебе напомнить о них, – голос первого мужчины резко похолодел, – Найдите Амелию и малявку. Они должны быть где-то в особняке. Переверните здесь все. Начните с этого кабинета.
Вдруг Дарио резко дернулся одна его рука стремительно опустилась к внутреннему карману пиджака. Раздался оглушительный выстрел и Дарио разом обмякнув рухнул на пол. В этот же миг комнату пронзил детский крик, наполненный ужасом отчаяньем и болью. Амелия дернулась и накрыла рот дочери ладонью. Но было поздно. Один из мужских силуэтов направился в сторону шкафа. Мгновение и дверцы распахнулись.
* * *
Я резко открыла глаза и попыталась отогнать остатки страшного сна. Этот кошмар периодически снился мне уже долгие годы. В этом ужасе не было ничего связанного с реальностью. Папа погиб двенадцать лет назад в обычной автомобильной аварии. В гололед не справился с управлением. Столь банальная смерть ни умоляла боли потери. Хотя сейчас я уже и не помнила ничего о папе, а его черты лица с каждым годом становились все более размытыми и не забыть их окончательно помогала лишь фотография. Я по-прежнему скучала по отцу. Где-то глубоко в душе просыпались тепло и свет, каждый раз, когда я думала о нем.
Мама ушла на небеса к папе три года назад. Два года на боролась с болезнью, которая выжигала из нее жизнь, но проиграла. Однажды мне показалось, что все страшное позади, и мама пошла на поправку, ее даже отпустили домой. Но рак вернулся спустя месяц. После возвращения болезни мама погасла за неделю. А через два дня мне исполнилось семнадцать.
Немного полежав я поняла, что уже не усну. Села на диване и привычно поцеловав два пальца прислонила их к фотографии стоявшей на декоративном столике. С фото на меня смотрела счастливая семья. Мужчина с черными вьющимися непослушными волосами и голубыми глазами улыбался и держал на руках девочку лет пяти. Белокурая малышка с такими же глазами как у папы смеялась и обнимала плюшевую собачку. А рядом стояла счастливая кареглазая девушка, легкий ветер раздувал ее длинные русые волосы. Это была единственная фотография, оставшаяся у меня после переезда. Единственное фото на котором был папа.
Рядом все еще спала подруга. Ее каштановые волосы за время сна взъерошились и разметались по подушке. С Кираной мы дружили с раннего детства и уже два года вместе снимали небольшую однокомнатную квартиру на окраине. Жили мы в небольшом городке Триан-Боста, который находился в паре часов пути от столицы. После переезда Кирана стала моей первой подругой в новой школе. Вместе мы закончили школу, вместе поступили в университет на заочное отделение и вместе нашли работу в лучшем ресторане нашего города. Пока только на должностях официанток, но с возможностью карьерного роста. В этот самый «карьерный рост» хоть я и не верила, но пока хватало денег, меня все устраивало.
