Миры бывают разные. Иногда Вселенная ограничивается лишь одной скорлупой.
Вначале забрезжил зелёный свет. Сквозь маленькую дырочку – очень яркий и непривычный для крошечных глазок. Мир вокруг хрустел и раскачивался, а свет становился всё интенсивнее.
Наконец, появилась трещина прямо впереди. Ещё один удар, и зелёный свет залил всё пространство вокруг.
Вот она – свобода! Дышать полной грудью, своими лёгкими. Видеть своими глазами. Да какие виды видеть! Куда ни глянь – всё зелено, кругом деревья – сплошное природное умиротворение.
Захотелось растянуть губы. Первая улыбка.
Так Лирри Паппет появилась на свет.
***
Как известно, скорость зарождения жизни и эволюции, а также роста и развития в разных Вселенных – разная.
Так, в новорождённой Вселенной всё происходило в тысячи раз быстрее, чем на Земле. Эволюция этого мира началась и полностью завершилась за несколько дней.
Одхран Бизер обронил черенок лианы и несколько семян семенного папоротника, которые были нужны ему для определённого ритуала. А растения создали целую колонию и породили новый мир из ничего. Вначале папоротники стали интенсивно эволюционировать, появились первые семенные растения, а затем и цветковые. Они развивались, и следующим крупным ароморфозом стало появление первых человекоподобных растений.
Теперь здесь обитали разумные деревья – энты. Энты считаются существами мудрыми, но откуда же им взять свою мудрость, если они не исследуют окружающий мир?
Ипокатастина и Хабиту были молодой и амбициозной парой путешественников-мирологов. Они передвигались по их комнатной Вселенной и изучали то, что находится вокруг них. Однажды они наткнулись на странный для них предмет.
– Хабиту, иди сюда, я нашла что-то интересное.
– Что это?
– Не знаю. Это не похоже на растение. Запиши где-нибудь: «Предмет обладает овальной формой. Поверхность гладкая. Содержит в себе ряд неорганических и органических веществ. Целостность объекта не нарушена». Или нарушена? Погоди, тут какая-то трещина.
Ипокатастина и Хабиту медленно со скрипом нагнулись, чтобы рассмотреть получше. Округлый предмет вдруг начал раскачиваться и трещать.
– Оно живое? – спросил Хабиту.
– Похоже на то.
И тут целостность объекта окончательно нарушилась. Оболочка развалилась на две части: верхняя отлетела куда-то в кусты, а в нижней сидело какое-то существо зелёного цвета.
– Да это же детёныш!
– Но это не растение.
– Тогда кто же это?
– Не знаю, но думаю, что мы должны пока присмотреть за ним, пока не объявится его мама.
– Да, верно. А то мало ли, проголодается. Или наша хищная Ротангдиофония её съест.
Парочка взяла малышку на руки и понесла в свою обитель. Так Лирри Паппет обрела свой новый дом.
Майк сидел на берегу и смотрел вдаль, на заходящее солнце. Ему было очень тоскливо, хоть он и сам себе отказывался в этом признаться. Молодой вервольф думал о том, какой он всё-таки неудачник. С этой секунды он решил быть волком-одиночкой и никем другим. А что? Многие чёрные оборотни становились потом отшельниками и охотились в одиночку. Тёмные волки никогда не сбивались в стаи и не образовывали кланов. Решено: он будет волком-отшельником. Майк уже с воодушевлением представлял, как в страхе разбегаются мирные жители, услышав его завывания.
Вервольфу стало так весело, что он схватил камень и зашвырнул его как можно дальше в воду. Поднялась морская пена, и большая волна окатила мальчика с ног до головы.
– Чёртовы сирены, – процедил он сквозь зубы. Инцидент окончательно испортил ему настроение.
– Вообще-то не сирены, а русалки. Сирены не обитают в солёных водах, – сказал кто-то совсем рядом.
Майк не обернулся. Он знал кто это. Лулианна – выскочка королевских кровей. Зубрила и… девчонка! Вот кого ему сейчас хотелось меньше всего видеть.
– Без тебя разберусь, Лулу, шла бы ты…
– А я к тебе. Наши заметили, что ты пропал, и отправили на поиски.
– На по-оиски, – протянул оборотень. – Больно нужно вам меня искать. Что, анекдоты закончились, а посмеяться хочется?
Повисло недолгое молчание. Лулу раздумывала, что ответить, чтобы не разозлить Майка ещё больше, а заодно давала время тому остыть.
Солнце уже почти полностью опустилось за горизонт, и теперь от него по кругу разбегались красные полосы, обагряя пляж. Вода, песок и даже чайки, купающиеся в этом свете – всё, казалось, приобрело алый оттенок.
Лулу уселась рядом с Майком на песок и, устремив свой взор вдаль, с замиранием сердца прошептала:
– Красота-а-а.
Майк тяжело вздохнул. В этом вздохе чувствовались и наслаждение поистине прекрасным видом, и нетерпение оттого, что Лулу никак не собирается уходить, и грусть от того, что произошло около часа назад.
– Что случилось, Майк? Ты выглядишь очень подавленным.
– Будто так сложно догадаться! Всё эти дурацкие танцы.
– Софи, – Лулу понимающе кивнула головой. – И что ты из-за неё так убиваешься? Пригласил бы кого-нибудь другого.
– Ты не понимаешь! – его голос сорвался на крик. – Она отказалась со мной танцевать, видите ли потому, что я бескультурный и ростом не вышел.
Они уже оба встали и стояли лицом к лицу. И действительно: если бы Майк пригладил свои вечно торчащие иссиня-чёрные волосы, он был бы даже ниже, чем Лулу.
