Она танцевала. Боже, как она танцевала! В ее движениях жил ветер, стремительный, порывистый, нежный. Она взрывалась и затихала. Легкая, парящая, как перышко во власти стихии. Она жила танцем, она жила в танце. Ее тело двигалось, а глаза горели огнем, который намагничивал пространство. Каждый, кому посчастливилось видеть ее в танце, становился другим. Она приковывала взгляды к себе, но никогда этого не замечала, потому что когда она танцевала, она не жила земной жизнью, она переносилась в только ей ведомый мир. Музыка смолкала, и она пробуждалась, неловко по-детски улыбалась, разглаживала складки юбки, становилась даже робкой.
Он полюбил ее такой, танцующей на площади Фуенте в старом испанском городке. Полюбил с первого взгляда, с первого движения ее чарующего танца, исполненного под звуки испанки. Полюбил ее глазами, жадно хватающими каждое движение, полюбил циничным умом, распознающим каждое па, полюбил холодным сердцем, столь долго спящим в груди. Боже, как она танцевала…
Он явился к ней в половине третьего, во время сиесты, чтоб застать ее дома наверняка. Дверь открыла пожилая женщина, красивая и опрятная. Немного удивленная, она все же вежливо поздоровалась.
– Добрый день, могу я видеть донью Лусию? – поинтересовался он.
– Лусию? – казалось, он удивил ее не только своим приходом. – А вы по какому вопросу?
– Простите, позвольте представиться. Алонсо Мануель Ривер. Я хореограф. Вчера вечером я имел честь видеть Лусию на площади Фуенте, исполняющей обворожительный танец. Я хотел бы поговорить с ней по поводу сотрудничества и пригласить в труппу мадридского танцевального ансамбля…
– Нет, – женщина перебила его. Это был окончательный ответ, он понял это сразу. Но он не мог упустить свой шанс.
– Прошу прощения, госпожа… – он намеренно замолчал.
– Мария Флорес дел Кампо. Я бабушка этой юной леди, и, как единственная ее опекунша, я говорю вам «нет».
– Могу я спросить ее лично? – настаивал Алонсо.
– Лусия не будет танцевать ни в столичном, ни в каком-либо другом ансамбле.
Он поднял бровь, выражая удивление и огорчение этим отказом. Мысли в голове проносились стремительно. Конечно, он может подождать Лусию и на площади и спросить ее саму, он узнал вчера у цветочницы, что она танцует каждый вечер, но сейчас, находясь у нее дома, предоставлялся шанс узнать о ней больше.
– Донна Мария, я прошу прощения за свою, так сказать, настойчивость. Я пришел без приглашения, не зная местных обычаев, не зная вас и Лусию, я… – он запнулся и опустил глаза. Его голос изменился. – Я вчера прикоснулся к чуду, видя ее. В первый раз я видел волшебство наяву. Я не мог спать всю ночь, я еле дождался обеда, не хотел приходить с утра. То, как танцевала ваша внучка…
– Обворожительно, – прервала его Мария. Алонсо посмотрел ей в глаза. Трудно было ее понять за маской неприступности.
– Я не это имел в виду…
– Нет, молодой человек. Вы сказали истинную правду. Она не соблазняет, она действительно ворожит своим танцем. Уж я-то знаю, поверьте мне.
Он смотрел на пожилую женщину, а видел ее. Маленькая Лу. Тогда он впервые ее так назвал. Ее порыв, ее страсть, ее покорность.
– Она не может по-другому, – вдруг заговорила Мария. – Вы проходите, пожалуйста, присаживайтесь.
Какая-то грусть разом придавила эту милую женщину, превратив ее на несколько секунд в отжившую свой век старушку. Она начала немного суетиться, предложила гостю освежающие напитки, но, когда они устроились в удобных креслах, вновь стала собой, деловитой и даже немного изысканной, дамой из высшего общества, с хорошими манерами и умением себя держать.
– Чтобы окончательно развеять ваши ожидания и надежды относительно моей внучки, должна вас предупредить, что Лусия помолвлена, – Мария разлила лимонад и протянула один стакан гостю. – Дон Хосе очень уважаемый человек в нашем городке, честный и добрый. Он продолжает фермерское дело своего отца, живет в достатке, о его виноградниках даже слагают легенды. И хотя наш род имеет аристократические корни, я приняла его предложение руки и сердца Лусии. Лучшей партии для нее не сыскать. Она останется в городе, в котором родилась и который практически никогда не покидала, и будет продолжать танцевать. Вы не знаете, но моя внучка не может не танцевать…
