1. Пролог.
Держу спину ровно, выражение лица отстранённое. Со стороны, наверное, кажется, что я просто иду на приём. Вряд ли кто-то догадается, что сейчас у меня в душе чёртова чёрная дыра.
Хочется, чтобы дыра эта разверзлась рядом с планетой и перемолола её в себе. Тогда мне не придётся принимать это решение, не придётся…
Подхожу к нужному кабинету, смотрю на время. Я вовремя – осталась всего минута. Крепко зажмуриваюсь, сжимаю кулаки так, чтобы ногти больно впились в кожу. Больно, но крови нет, а хотелось бы.
Медсестра выходит как раз в тот момент, когда я прислоняюсь к стене.
– Фокина? – вопросительно смотрит на меня девушка, а я киваю.
Она не смотрит на меня осуждающе, ей совершенно плевать. А мне хотелось бы, пусть бы даже сказала, что я – мразь. Надо было, наверное, на форум каких-нибудь пролайферов зайти. Мне бы объяснили, что “Бог дал зайку, даст и лужайку”.
Но лужайки нет, и моему зайке негде было бы даже грызть морковку.
Я никогда не считала, что аборт – это ужасно. Понимала, что это не лучшее решение в жизни, но даже не думала, что чувствуешь себя именно так, когда идёшь на это.
– Проходите, – я будто в тумане отлипла от стены и сделала шаг за порог врачебного кабинета.
Врач сидел за столом, что-то читал на экране компьютера.
– Не передумали? – спокойно поинтересовался он, взглянув на меня.
Вопрос был “для проформы”, уверена. Если я и передумала, услуга уже оплачена… Наверное, он обязан спросить.
– Нет, – я из последних сил держала лицо.
Жалости не хотелось. Я её не заслуживаю даже. Да и куда проще чувствовать себя распоследней мразью, чем жалеть саму себя. От жалости точно сдохну.
– В таком случае, заполните согласие на медицинское вмешательство, – он подаёт мне лист, а затем ещё один.
Беру бумаги, начинаю читать. Зря, зря я это сделала. “Операбельное прерывание беременности на сроке от восьми до двенадцати недель”.
У меня этих недель десять с половиной. Ещё полторы недели, и ничего сделать будет нельзя. Я вовремя спохватилась, да…
Заполнила почти всё согласие, но тут колпачок ручки от сильного давления выскакивает, летит вверх и падает на пол.
– Сейчас другую дам, – бормочет медсестра, но я резко встаю.
– Не надо, я передумала, – говорю быстрее, чем успеваю осознать собственные слова и выскакиваю из кабинета, чувствуя, как слёзы, которые я так долго сдерживала, начинают бежать по лицу.
Осознаю себя где-то в другом конце длинного коридора. Тут кабинетов никаких нет, только поворот в сторону лестницы. Людей нет.
Тихо всхлипываю, обнимаю живот, который ещё долго будет плоским, стараюсь успокоиться.
Сажусь на скамейку, а мысли путаются. Моё решение далеко от прагматичности, но ничего с собой сделать я не смогла. Это гармоны, да, это они виноваты, но я почувствовала, что, если сделаю это, то никогда себя не прощу.
В конце концов, у меня не так всё и плохо… И ещё есть время. Деньги можно накопить, а потом уехать. Не обязательно же быть в Москве. Мама, конечно, мне жизни не даст, но и её можно заставить замолчать. Сестра уже почти оправилась после развода, так что обойдётся и без моей помощи…
Слышу приближающиеся шаги, но голову поднимать не собираюсь. Вот только в следующий момент крепкая рука грубо хватает меня за плечо, заставляя подняться на ноги.
Вскрикиваю и смотрю на того, кто меня держит. От шока даже рот приоткрыла, увидеть его здесь я никак не ожидала.
– Ты успела?! – рычит он, оглядывая моё лицо, а я, не задав ни единого вопроса, отрицательно мотаю головой, и так понимая, о чём он говорит.
2. Глава 1. Зоя.
два с половиной месяца назад
– Твоя вина в этом тоже есть! – скидывая вещи в сумку, едва ли не кричал Паша. – Ты же не женщина, а мужик в юбке! Холодная, как... как... – кажется, мой парень, то есть, уже бывший парень, не мог подобрать подходящих слов, чтобы получше меня оскорбить. – Как рыба!
Я заторможено кивнула, глядя в его сторону, но, на самом деле, в пустоту.
– Тебе и сейчас плевать! – закончил он свою тираду и укоризненно взглянул на меня.
Я отмерла и горько усмехнулась.
– Паш, я не виновата в том, что ты не можешь держать в штанах своё хозяйство, пока я отсутствую пару недель.
Наверное, я и правда выглядела так, будто мне совершенно плевать на то, что отношения, в которые я вкладывалась почти полгода, развалились из-за того, что любимому человеку я показалась вдруг не слишком изобретательной в постели. Но мне не плевать. Я сдерживала истерику на чистом упрямстве, не желая показывать слабость перед предателем.
– Да ты даже ноги раздвинуть никогда нормально не могла, я не могу так жить. – Он застегнул сумку и отправился в коридор. Я, на секунду зажмурившись, взяла себя в руки и последовала за ним.
– Ключ оставь, – напомнила ему на всякий случай.
Он раздражённо отделил ключ от связки и кинул его на пол. Я его подбирать не стала при нём, лишь сказала:
– Всего тебе хорошего, Паша.
Он взбесился больше прежнего, обернулся, демонстрируя мне своё пунцовое от гнева лицо.
– Тварь ты, Зойка. Ни один нормальный мужик с тобой не уживётся, – выплюнув эти слова, он, наконец, вышел.
Дождавшись, когда дверь за ним закроется, я нагнулась, чтобы поднять ключ, но в этот момент меня настигли слёзы, сдерживать которые сил уже не было. Я опустилась на пол и разрыдалась в полную силу, чувствуя себя самой никчёмной женщиной на свете.
