Как пришла ко мне святая матрона московская
Когда мы ищем помощи – она всегда приходит.
Надо только поверить в одну простую вещь: никто из нас не бывает одиноким – никогда.
Даже когда кажется, что кругом сплошной мрак, и нет рядом ни единой родной души, да что там родной – вообще никакой.
Даже когда не видим мы выхода из наших страданий, боли, скорби.
Вот тогда-то… Тогда, когда мы и не ждем, может в этом мраке сверкнуть луч света. Могут открыться небеса – и мы поймем: Бог рядом с нами! Близко, как никогда.
Бог всегда ближе к тем, кто скорбит, чья душа разрывается от боли, кто света не видит от застивших глаза слез.
«Блаженны плачущие – ибо они утешатся…»
Вот тогда-то, взглянув сквозь слезы на небо, мы можем увидеть то, что прежде было скрыто от наших глаз: не одиноки мы, смотрят на нас светлые и сострадающие ангельские глаза, и лики святых обращены к нам с утешением и желанием помочь, и сам Господь благословляет нас своей любовью и милосердием.
Когда не у кого просить помощи на земле – помощь приходит с Небес.
Так было и со мной.
Несколько лет назад, хмурым ноябрьским вечером, я ждала троллейбуса, возвращаясь с работы домой.
Прошло почти два месяца с того дня, когда в страшном ДТП погиб мой самый любимый, близкий мне человек.
С тех пор жизнь остановилась для меня. Я продолжала вставать каждое утро, ходить на работу, что-то делать – но все это как во сне. На самом деле я не замечала ни дня, ни ночи, не видела ни осенней непогоды, ни изредка проглядывавшего сквозь серые тучи солнца… Мое лицо превратилось в безжизненную маску, а в глазах всегда стоял туман от непролившихся слез.
Я не могла слышать, когда кто-то смеялся, я не понимала, как люди могут продолжать жить, радоваться, когда моего единственного и самого лучшего на свете – я была в этом убеждена – человека просто уже нет и никогда не будет.
И вот я стояла на этой остановке, не видя никого и ничего, потому что сердце разрывалось от боли.
Вдруг мне показалось, что кто-то слегка коснулся моего плеча.
Я обернулась. Никого не было.
Но ощущение прикосновения было очень явное. И самое странное – что-то изменилось, то ли вокруг, то ли во мне самой. Я почувствовала, будто в самом воздухе вдруг разлилось что-то теплое, утешающее. Моя душевная боль на миг утихла – и я будто услышала, как кто-то невидимый говорит мне: «Не плачь, не горюй. Я с тобой. Мы никогда не расстанемся».
Это длилось какой-то миг – но что-то изменилось во мне. Будто отступила вся непоправимость моего горя и отчаяния. Словно бальзам на кровоточащие раны, коснулась меня легким крылом небесная благодать.
Я подняла глаза, которые уже не застилали слезы, и увидела рядом с собой пожилую женщину. Я и не заметила, когда она подошла. Она смотрела на меня, и в глазах ее был добрый, ласковый свет.
Сначала я подумала – может, знакомая? Но – нет, я ее не знала.
– Горе у тебя, – сказала вдруг женщина. – Большое горе…
Я кивнула, к глазам опять подступили слезы – и неожиданно для себя я все ей рассказала. И с каждым словом чувствовала, как освобождается душа от тяжелых, невыносимых оков горя, как отпускают мое сердце сжимавшие его невидимые тиски.
Ушел мой троллейбус, а мы все стояли на пронизывающем ветру, и в светлых глазах незнакомой женщины виделось мне спасение, за которое я хваталась, как утопающий за соломинку.
– Твое горе утихнет, – сказала моя собеседница, а я замотала головой, не соглашаясь, не веря, что моя боль когда-нибудь может пройти.
– Утихнет, – повторила женщина. – Когда ты поймешь, что смерти нет. Что есть только вечная жизнь, в которой никто никогда не умирает и никто никогда не расстается с любимыми. Пока эта вечная жизнь возможна лишь на Небесах. Но придет час, когда она воцарится и на Земле. «Да приидет царствие Твое яко на Небеси и на земли…»
Женщина говорила тихо, и сам звук ее голоса успокаивал, утешал. Почти неслышно, шепотом произнесла она строчку из самой главной православной молитвы – «Отче наш», но будто свет вдруг зажегся в моей потухшей душе, свет надежды и веры, хотя я в то время и молиться не умела, и молитв не знала.
– Каждый из нас может сделать очень много, чтобы приблизить торжество вечной жизни на Земле, – продолжала женщина. – И особая сила дается тем, кто прошел через страдания. Вот и тебе эта сила дана. Своим трудом ты тоже будешь приближать Царствие Небесное, рай земной, жизнь вечную.
– Я?! – в тот момент я меньше всего была готова поверить, что вообще на что-то способна, и что моя жизнь имеет хоть какой-то смысл. – Но как?
– Сходи к Матронушке, – женщина коснулась моей руки, полные добра и света глаза смотрели на меня. – Попроси помощи, совета. Она поможет, подскажет, как тебе быть. Я ничего не знала тогда о Матроне. И расспросить не успела. Моя собеседница только сказала мне адрес Покровского монастыря, и добавила:
– Завтра же и пойди! – И, кивнув в сторону остановки, добавила: – Твой троллейбус!
Я взглянула – оказывается, остановка успела заполниться людьми. И правда подходил троллейбус. Я хотела попрощаться с таинственной моей утешительницей, поблагодарить ее, хотя бы махнуть рукой на прощание – но, обернувшись, уже не увидела ее. Она исчезла так же внезапно, как и появилась.
