Андрей сидел в кафе при космодроме и смотрел на прибывающий лайнер. Тот заходил на посадку величественно и неторопливо, как бы красуясь. Рядом с Андреем сидела Аня. Она что-то говорила, но Андрей не слушал её. Мыслями он был далеко.
Вскоре Аня замолчала и вопросительно посмотрела на него. Поняв, что она ждет ответа на свой вопрос он сказал.
– Извини, я отвлёкся.
Аня поджала губы и насупилась. Она всегда так делала, когда была недовольна, но тут же заговорила снова.
Аня была очень хорошей подругой. Именно подругой, их не связывали романтичные отношения. Сколько себя помню, она всегда была рядом, ещё со школы. Даже когда Андрей поступил учиться на пилота, а она пошла на биологический. Они поддерживали связь.
– Куда ты теперь?
Аня задавала ему этот вопрос уже много раз. Он говорил, что не знает, мол, в этом и есть вся идея свободного поиска. Андрей мечтал о "свободном поиске". Понимал, что научный результат таких полётов почти всегда ничтожен, но романтика дальних космических переходов по неизведанным маршрутам очень манила его.
– Аня, ты же знаешь, что я тебе отвечу. Я пока не могу сказать.
– Но это не похоже на тебя. Ты всегда думал наперёд. Я тебе не верю. Ты просто не хочешь говорить.
– Ты права, подруга, не хочу, я правда, не знаю…
Они замолчали. В зале ожидания стало шумно. Люди, встречающие лайнер, наконец-то дождались своих друзей и родственников. Со стороны зала доносились разговоры и громкий смех.
– Ну, мне пора.
Аня замолчала, глядя в глаза Андрея. Потом, набравшись смелости, спросила:
– Может, останешься? …
Андрей ничего не ответил. Он просто обнял её, взял свою сумку и пошёл на выход. Впереди его ждал космос.
Сидя в рубке управления, я разглядывал отчёт, который притащили скауты. Они обследовали все окрестности звёзды. Ничего увлекательного: два газовых гиганта да ещё четыре обычных планеты и луны. Луны могут представлять интерес. Хотя слишком далеко я улетел от основных межзвёздных трасс. Даже если найду луну целиком из золота, это всё равно будет нерентабельно.
Я погрузился в воспоминания. Больше трёх лет на этом корабле. Как там родители и Аня? Замуж, наверное, выскочила. Немного покрутил в голове эту мысль, неприятных ощущений она мне не принесла.
Через месяц нужно возвращаться для пополнения припасов и замены расходников. Я вновь взглянул в отчёт. Цифры и графики. Запаковал всё в архив и закрыл. Вечером отправлю почтовым скаутом на землю. Всё-таки, какая это удобная штука – почтовые скауты с очень малой массой и умением почти мгновенно попадать в точку финиша. С живым грузом так не получится. По сути, это флешка, обёрнутая в нуль поле. Если полностью выключить свет, она выглядит как старинное веретено, состоящее из эфирных завихрений. Одно плохо, связь это односторонняя. Земля не сможет прицелиться в мой корабль таким скаутом. Я постоянно перемещаюсь.
Корабль висел над плоскостью эклиптики и собирал всю возможную информацию. Практически все скауты различных типов уже вернулись. Нужно будет наметить точки интереса и исследовать их более подробно. Не было сигналов от скаутов, ушедших к солнцу, но беспокоиться ещё рано. Они ходят рядом с короной, а там такой ураган энергии, что возможны перебои связи. Но ничего, подождём.
Спустившись в кают-компанию, я сварил себе кофе. Отпив глоток и зажмурившись от удовольствия, я вновь вернулся к своим мыслям. В свободный поиск я ушёл по наитию. Ещё в пилотской школе я видел сны о прекрасных мирах. Казалось, протяни руку – и всё получится. Тогда на космодроме я так и не признался Ане. Она была полностью права, я летел сюда намеренно. Долго изучал статистику поисков, пришёл к выводу, что несколько направлений просто игнорировались поисковиками. Эти области космоса были очень бедны на звёзды. Изучив это вопрос и ничего не поняв, я решил слетать именно сюда. И вот я здесь, у очередной звезды, до которой почти не добирается свет соседних светил. Здесь оказалось всё как везде. Даже звезда была не двойной.
Вернувшись на мостик и опять не найдя сигналов скаутов, я решил подлететь ближе к местной звезде. Очень не люблю терять оборудование.
Корабль проложил курс и взял разгон к солнцу. Через два дня корабль выйдет на его орбиту. Бортовой компьютер подал сигнал на расконсервацию и сборку теплового отражателя. Он отзывался на имя Борис. Это имя ему дал первый капитан этого корабля. Больше его не меняли. Изменить его было невозможно, ещё в пилотской школе менять имя у бортового компьютера считалась плохой приметой.
– Боря, ставь тепловик.
– Зачем? Это нас очень задержит. С тепловиком не наберёшь нормальный разгон да и расходников жалко.
– Ставь, говорю. У меня чуйка буквально кричит.
– Хорошо, – Борис выразил своё недовольство интонациями.
Он так делал всегда, когда речь заходила о моих предчувствиях. Давно убедившись в их нужности, Борис не мог принять этого своим электронным разумом. Боря был против установки теплового щита, считая это необоснованным расходом ресурсов. И нужно признать, здесь он был прав. Если просто выйти ненадолго к солнцу, забрать скауты или убедится в их гибели, то хватило бы стандартной корабельной защиты. Но я настоял на своём, было у меня предчувствие. В пилотской школе нас учили слушать свою чуйку. Я считал, что это единственное основание оставить должность капитана на современных судах. Со всем прекрасно справлялись компьютеры, но именно чуйка не давала кораблям погибнуть. Статистика на этот счёт была очень богатая. Сейчас моя чуйка буквально разрывалась.
