Свет фар ползёт по потолку. Прозрачная занавеска даёт тень. Говорю вслух: тень с разведкой. Разведкой я называю тень от тюльпанов на занавеске. Тень с разведкой. Закрываю глаза. Пространство вокруг дрожит. Представляю: прыгают предметы, когда закрываю глаза. Ходит зелёное кресло-качалка, выходит на середину комнаты, качается пустое. Шевелится воздух. В темноте появляется фотоплёнка. На кадрах белые фигуры людей, обведены чёрной короной оборванные края. Люди говорят, слов не слышу. Кто-то касается моего лба, не страшно. Звёзды в окне собираются в ровный круг. Медленно они встают плотно, получается кольцо. Рядом облако. На облаке голова моего брата читает книгу. Голова спрашивает, почему я до сих пор не сплю. Боюсь, голова расскажет всё родителям. Закрываю глаза. Думаю, когда же я их открыл. Видел ли я, как кресло стоит и покачивается в самой середине спальни. Не помню. Передо мной треугольник, пахнет электричеством. Вижу спальню через этот треугольник. Квадраты света на шкафу. Висит на дверце шкафа буква Ё, написанная на кальке. Меня учат азбуке. Каждый день я изучаю по одной букве. В детский сад не хожу. Всё, что знаю, рассказали мне родители и брат. Мама рассказывала, что бог добрый, дьявол злой. Говорю сам себе: бог есть, а дьявола нет. Повторяю это много раз.
Стою на кухне. Мама готовит торт. Приятно пахнет коржами; они выпекаются в духовке. В кастрюле варится точная консервная банка. Голубая этикетка отходит, и мама вылавливает её вилкой. Она спрашивает меня, что написано. Я хочу рассказать маме про электрический треугольник. Хочу спросить, придёт ли дьявол ко мне, когда я буду спать. Только смотрю на маму. На этикетке написано «сгущённое молоко». Этикетка мягко рвётся от воды. Мама выбрасывает её. Приходит брат, приносит мне подарок. Я очень радуюсь. Вижу большую белую коробку, зелёный бант. Только недавно научился завязывать и развязывать узлы. Атласная лента приятна на ощупь. Открываю коробку: две тёмные линзы. На дне ещё лежит маленький белый батончик млечного пути. Достаю бинокль. Говорю брату спасибо. Он тут же показывает, как настраивать бинокль, чтобы видеть предметы вблизи и вдали. Гляжу с обратной стороны. Вижу чёрный тоннель, а в конце наша кухня, только уменьшенная. Мама спрашивает, что ещё лежит в коробке. Я знаю, что там лежит млечный путь, но не сознаюсь и говорю, что там больше ничего нет. Хочется,чтобы сказали: там млечный путь, и он твой. Я смотрю в окно через бинокль так, как показал мне брат. Магазин Горячий Хлеб. На велосипеде туда пятнадцать минут. У этого магазина голубая вывеска с чёрными буквами. Я вижу набережную Урала. Я вижу заброшенную стройку. Я вижу дома, стоящие на другом берегу реки. Вижу парк. Здание пожарной части. Смотреть в бинокль мне нравится. Брат старше меня на одиннадцать лет. Скоро он заканчивает школу, а мне нужно будет в первый класс. Приходит папа. Я очень радуюсь, что он пришёл. В руке у него серый большой мешок. Папа кладёт мешок на пол. Мама, занятая в этот момент коржами, очень удивляется и прыгает, когда замечает, что предмет, который был в мешке, сам собой выбирается наружу. Из мешка выходит петух с огромным хвостом. Петух важно оглядывает кухню и начинает клевать крошки коржа, которые мама случайно просыпала на пол. Мы определяем петуха жить на балкон и начинаем праздновать.
Я люблю смотреть на звёзды. От папы я узнал, земля ― шар. Узнал, что мы вращаемся вокруг солнца, а не солнце вокруг нас. В бинокль звёзды ненамного больше. Одни звёзды с красноватым отблеском, другие – с синим, третьи – белые. Папа рассказывает мне про Гагарина, показывает фотографию белой ракеты.
Вечером папа везёт на санках коробку. Я иду рядом с санками, и мне хочется лечь на коробку и ехать так. Я запрыгиваю. Дорога удаляется, и снег блестит. Меня поменяли. Я теперь совсем другой, а прошлого меня нет. Волнуюсь, не знаю, как объяснить замену другим. Представляю себе как подбегу под кухонную лампу, когда папа будет пить чай и скажу, что меня поменяли.
Бабушкин голос. Вместо шестнадцать говорит шешнадцать, и никто не поправляет. По дороге к бабушке несколько раз пробую зайти в лужу, не потревожить отражения. Ничего не выходит, кто-то из взрослых меня постоянно останавливает. От этих попыток мои брюки грязные. Бабушка спрашивает, почему я так извозился. Вспоминаю слово. Отвечаю, что это такая тенденция. Все смеются. Понимаю, что ответил неверно. У бабушки все садятся пить чай. Я рисую в большой комнате на листах. Рисую ракету. Рисую Гагарина. Рисую войну. Рисую Чечню. Рисую карту и обозначаю на карте горячие точки. Рисую танки и взрывы. Пишу слова, но слов у меня не получается, а выходят только одни зигзаги. Кто-то спрашивает меня, кем я буду, когда вырасту. Художником. Взрослые улыбаются.
Завод за окном производит ракеты. Я представляю эти ракеты. Никто мне не показывал ракеты, я видел только картинки и фотографии. Ракеты на них зелёные и небольшие. У Гагарина была белая и высокая ракета.
Не разрешается самому включать и выключать телевизор. Смотрю со всеми. Ленин. Показывают памятник, к нему подъезжает кран, хватает верёвкой за шею и Ленин падает на площадь, протянутой рукой вниз. Люди собирают осколки его головы. Я спрашиваю взрослых, почему убрали памятник. Брат отвечает, что это такая тенденция. Потом папа отвечает, поставят новый памятник. Другому человеку, поэту. Пойдём на открытие. Показывают, трое мужчин скручивают звезду с острой крыши, кидают вниз.
