***
Геннадий Фёдорович всю свою сознательную жизнь проработал в одной общеобразовательной школе физруком, где работала и его жена преподавателем по географии, оставив свою работу по болезни, не доработав до пенсионного возраста. Он вышел на пенсию стройным, подтянутым и всегда по жизни активным. Ко всем этим прекрасным данным имел искромётный юмор, ниспадающую улыбку на мужественном лице и конечно великолепную коммуникабельность. Народ его во дворе не просто уважал, а тянулся, осаждая его разными вопросами и разговорами. И на пенсию он бы ни за что не вышел с такой энергией, если бы не больная жена Вера Александровна, за которой нужен был постоянный уход.
Вера Александровна, понимая, что супруг иногда заметно устаёт с домашними хлопотами, звонила сыну Артёму в соседний город, который находился в тридцати километрах от них, и тот её забирал к себе на неопределённый срок, где она наслаждалась чистым оздоровительным воздухом. Дом Артёма стоял в самом центре огромного соснового парка, в котором он являлся директором. А жена его Валентина, работала на территории этого же парка в школе-интернате врачом пульмонологом, для детей с больными лёгкими. То есть она у сына получала полнейший медицинский уход и на время плеврит и сердечная недостаточность щадили её, не причиняя ей нездоровых беспокойств. К тому же этот город являлся её родиной, где много проживало её родственников. Её отъезды на время могли делать Геннадия свободными, но он всегда находил себе занятие по дому и занимаясь пешими прогулками. К тому же через подъезд от него жил его крестник Рома, – сын друга, который год назад покинул Россию вместе с супругой, уехав на ПМЖ в Болгарию, оставив сыну квартиру. Рома не только был его крестником, он ещё был его бывшим учеником учась в школе, которая стояла за домом. Школа и институт давно остались позади и Рома к этому времени трудился в учебном комбинате преподавая работникам крупного завода дополнительную профессию сварщика. У него была девушка, жившая в соседнем доме, с которой Рома его познакомил в пиццерии. Её звали Катя Шлыкова и работала она вместе с ним в учебном комбинате преподавая там компьютерные курсы. Это была достойная пара, оба скромные и чем – то похожи друг на друга, – озвучил им своё мнение Геннадий Фёдорович.
– Спасибо крёстный, – поблагодарил его Рома, – значит быть вам нашим сватом.
– Роман сватьями обычно родители бывают, – отговаривался от этой незнакомой для себя роли, – я ведь в этом деле профан. Артёма, когда женили, у меня тогда Вера всем заправляла, а я ей только кивал.
– А вам ничего делать и не надо, – уверял его крестник, – просто поприсутствуйте за нашим хлебосольным столом в качестве духовного отца, каким вы мне по жизни были. Ведь по сути дела мы уже живём с Катей несколько месяцев. А сватовство это просто условность, на которое настоял Катин папа.
– Меньше слушать папу надо, – вмешалась в разговор Катя, – мало ли что взбредёт ему в голову. Он с некоторых пор без мамы такие бывает фокусы выделывает, что мне порой, кажется, в отечественную войну он носил погоны маршала. Почему я до свадьбы и сбежала от него к Роме.
– Он у тебя воевал, – спросил Геннадий.
Катя звонко рассмеялась, чем обратила на себя внимания других посетителей пиццерии, после чего моментально укротила свой смех, прикрыв рот ладошкой.
– Какая может быть война, если он с вами одного возраста, – улыбнулась она, – все, кто воевал думаю, давно девяностолетний рубеж перешагнули. У меня даже дед не воевал, мал был для войны.
– Я думаю вам надо уважить папу и обряд сватовства пускай даже условный, организовать необходимо, – немного с повелением произнёс Геннадий, – ведь он человек советского времени, а тогда сватовство было обязательным, к тому же в народе был посеян устойчивый постулат: «не будет сватовства, не будет и семейной жизни». Тем более Катя если он у тебя один из родственников остался, подыграй его причудам.
– Мы, итак, ему во всём помогаем, – сказал Рома, – вот в сентябре я ему два мешка картошки привёз и два ведра груш. Он за картошку спасибо сказал, а груши говорит грызите сами. У него два зуба наверху и два внизу. А я как – то не подумал, что у него рот дефектный и нарвал ему у себя в саду груш. После его тактичности у меня нет никакого желания помогать ему. Да и здоровый он как бык, его хоть сейчас в плуг впрягай.
– Ладно с папой всё ясно, – заявил Геннадий, – давайте этот вопрос закроем и перейдём к основным задачам, – после чего он вопросительно посмотрел на Рому.
– Мы с Катей уже четвёртый месяц живём, как супруги, – без всякого стеснения признался он, – поэтому у нас остаётся только соблюсти главную формальность, – скромно оформить наш брак двадцатого января. Ну и конечно тринадцатого в присутствии моего тестя обговорим, где отмечать будем этот знаменательный день. Все затраты мы с Катей берём на себя.
– Я тоже тебе с деньгами помогу, – обрадовал Рому крёстный, – я перед богом за тобой в ответе. Поэтому мою помощь не отвергай.
– Так вы согласны быть сватом? – хлопнула радостно в ладоши Катерина.
Геннадий Фёдорович, утвердительно мотнул головой и спросил:
