Синоптики сообщают, что такой снежной зимы не было уже тридцать лет, а температура воздуха не опускалась так низко вот уже как десять лет.
В приюте №1043 готовятся к Новому году, директор, раз за разом проверяет своих подопечных, воспитатели в последний раз репетируют с детьми песни. Должны приехать из городской администрации смотреть утренник и директор, Лидия Григорьевна, хочет произвести исключительно положительное впечатление.
Предпраздничную суматоху прервал дверной звонок, открывший дверь охранник внёс в дом маленький свёрток.
– Кто это у нас тут? – Лидия Григорьевна взяла у охранника свёрток и развернула. Женщина улыбнулась тому, кто был закутан в пелёнки. – Чудесная девочка. Красавица какая. Что же за мамаша тебя на морозе бросила? Валерия Игоревна, возьмите девочку, накормите и переоденьте. Мы должны её оформить.
– Лидия Григорьевна, а что же, в полицию сообщать не будем? – Охранник удивленно смотрел на начальницу.
– Тихон Николаевич, – женщина с сожалением посмотрела на мужчину, – да кому мы нужны в этой полиции. Вот мамаша в минус тридцать пять в двух пелёнках бросила, даже не подстелила одеяло, зачем же нам её искать.
– Было у нас сто двадцать пять детей, а станет сто двадцать шесть, – с улыбкой сказала воспитательница, подмигнув малышке, – только ведь тебе и имя надо придумать.
Директор, одев на нос очки, долго смотрела на девочку.
– Смотрю на неё и радостно мне на душе, – наконец сказала Лидия Григорьевна, – пусть её зовут Рада.
– А фамилию дадим Зимина, – поддержала начальницу Валерия Игоревна.
– Вот так и оформим.
Лидия Григорьевна, конечно, слукавила, и в полицию она обратилась. Вот только смысла не было, развели руками, почесали голову и мамашку не нашли.
Воспитательница унесла ребёнка в медицинский кабинет, где медсестра её стала осматривать.
– Прекрасная здоровая девочка, – сделала заключения Вита, – судя по развитию и параметрам ей около трёх месяцев. Что нужно этим кукушкам не понимаю, когда оставляют детей с пороками как-то можно оправдать, но ещё больше не понимаю вот таких, которые бросают здоровых детей. Зачем же вообще рожать, если всё равно выкинешь?
– Ой, и не говори, Виточка, – Валерия Игоревна села на кушетку, – они бросают, а нам потом воспитывай и ведь жалко так всех, но ведь каждого не заберёшь домой.
– Да такая смышлёная у нас не задержится, – усмехнулась медсестра, когда малышка потянула её палец в рот, – быстро её в семью определят.
– Директриса дала ей имя Рада.
– Вечно она навыдумывает, – недовольно сказала Вита, – я бы назвала её Бажена.
– А ты выдумщица, конечно, – рассмеялась Валерия Игоревна, – раньше у нас были Ани да Мани, а теперь вот Рады да Бажены.
Вита смотрела на малышку заворожённым взглядом, девочка улыбалась ей и «говорила» на своём космическом языке. Она не стала говорить воспитателю, что дала бы ей такое имя, потому что давно его приготовила для своей не рождённой дочери, в переводе это имя означает «желанное дитя», а ребёнка Вита желала всем сердцем, но долгожданная беременность всё не наступала и они с мужем перестали пытаться. За семь лет работы в детском доме через кабинет Виты прошли, наверное, все дети, но сердце дрогнуло только на малышке, которая сейчас засыпала на её руках…
– В любом случае, как бы мы её тут не называли, приёмная семья даст своё имя, – закончила разговор Валерия Игоревна, – Виточка, уложи её, а я на утренник побегу, а то мои там весь зал разнесут, ты же их знаешь.
Вита отнесла ребёнка в крыло с малышами и по дороге благодарила Бога, всех Ангелов и заодно городскую администрацию за то, что им позволили соединить Дом малютки с приютом. В их огромном здании полным полно коридоров, и администрация приняла решение, что они смогут разместить всех, и никто не будет друг другу мешать.
– Кто это тут у нас?
К Вите подошла молодая девушка, которая укладывала малышей спать.
– Бросили на пороге, представляешь? – Девушки обменялись злыми взглядами. – Почему так несправедливо всё? Юль, вот ты мне скажи, почему такие, как её мать, рожают, как кошки, а мне не удаётся уже вот девять лет?
– Виточка, да всё будет у тебя, какие в твои годы?
Юля уложила малышку в кровать и накрыла одеялом. Девушки сели пить чай.
– Годы-годы, Юлька, мне ведь скоро двадцать девять, потом тридцать. – С грустью говорит Вита.
– Кто-то в твоём возрасте даже не задумывается о детях, – мудро поддержала её Юля.
– Не задумываются, потому что здоровы, думают, что как только захотят – всё получится. А я, Юль, каждый раз свои анализы пересматриваю, и уже даже врачи не понимают, почему у меня так происходит.
