Однажды, когда мы ещё жили в большом городе, сыновья принесли домой подраненного голубя.
– Мама, мы его отобрали у кошки, – сказали возбуждённые дети, – его надо спасти!
Марина стала осматривать испачканного пациента, у которого беспомощно висело крыло. Он лежал неподвижно, грустно моргая чёрными глазками-бусинками, и только когда жена ощупывала повреждённое место, несколько раз дёрнулся от боли.
Дети, а это девятилетний Игорь и четырёхлетний Андрей, стояли рядом, сопели от напряжения, мысленно помогая испуганной птице, и с надеждой поглядывали на мать.
– Как бы у него не было перелома, – сказала Марина. – Надо везти к ветеринару.
Приехали в лечебницу. Врач подтвердил диагноз, но ничем не помог: перелом в таком месте, что не подлезешь.
Дома все ходили грустные, дети так вообще расстроились и ушли в свою комнату. Видя их состояние, чувствительная жена попросила меня подержать голубя, а сама занялась крылом. Уж не знаю как, но она всё же исхитрилась наложить сизарю лангетку, и он оказался почти спеленатым, свободными были только шея, голова да лапки.
Таким и увидели его дети, когда мы их позвали.
– Мама, а он выживет?
– Хочется верить. Но для начала надо решить, как мы его назовём. Какие будут предложения?
Прозвучало несколько имён, голосованием выбрали Ваньку.
– Теперь, – сказали мы детям, – Ваньке нужен уход. Коль вы его спасли, доведите дело до конца.
– Мы ему сделаем домик! – радостно ответили мальчишки и опять убежали в комнату.
Общими усилиями временное жилище было подготовлено, голубь в нём переночевал. А на следующий день ему купили подходящую клетку, которая стала жилищем и больничной палатой одновременно. Мы, конечно, не знали, сколько времени займёт выздоровление, но очень надеялись на успех.
Голубь медленно поправлялся. Он осмелел, охотно клевал зерно, а когда дети чистили за ним в клетке, молча наблюдал, стоя в уголке.
Снять с него бинты мы не торопились, чтобы не навредить.
Просыпаясь по утрам, Игорь с Андреем первым делом бежали на кухню посмотреть на голубя, после чего задавали дежурный вопрос: «Уже можно?». Мы качали головами, и мальчишки с огорчением брели в ванную умываться.
