© Максим Юрин, 2017
ISBN 978-5-4485-8629-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вы слышите? Слышите? Слышите?
Всё громче и громче шаги его!
«Здравствуйте, дорогие однопланетяне… Я пришёл к вам с намерением, с искренним желанием… дерзнуть подняться, подняться на уровень неба. За небо! Чтобы воспеть, чтобы издалека и сверху, чтобы трезво и глобально… рассмотреть наш общий дом, нашу многодетную мамку».
Вот это да! Вот это Дом —
Земля, простреленная Веком!
Ты расцветаешь под гнильём,
И воздух тянешь сквозь прорехи.
А домочадцам дела нет
До всех паучьих троп и трещин.
И люльку обращая в клеть,
Стихает воля человечья.
Свершалось псарням разных каст
Ругать мотивно лай друг друга,
Но ты осилила напасть,
Упрятав от урона чудо.
Безбожным нищим не дала раскрасть
И без того поруганной красы, ветшалой.
Тебя топтали пятки в грязь,
Но не детишек, а разумно малых.
Они же по сей день тревожат заводи,
Выгуливая бешенство отары своих рвот,
Изнанкой прорицания кончину дням накаркали,
Нас отвлекая рыскать потаённый брод.
А он нам нужен, этот лаз – ушко игольное.
Преодолев событий тернии, выйдем в вешний сад,
И молодильны яблочки, и сочево застольное
Уют в сердца внесут – ты будешь Праздником богат.
Вот так вот Дом! Крепчай да продолжайствуй!
Величие не прячь в грехи подброшенных щенков.
Ведь, множа урожай живых, ты откликаешься на Мамку.
Терпи как землепашец ожидает к осени хлебов!
«Ребёнок появляется на этой планете как гость. Смотрит по сторонам – всему удивляется, чистая душа».
Я гость на этой планете.
Впервые вижу курящих женщин.
Впервые чувствую обманы старших
И помню искры младенцев погасших.
Как чудо меня встречали
Залпами, криками да шлепками,
Обмакнули в поношенную парчу,
Велели здравствовать, начхав на свечу.
С первых дней уяснил основательно:
Не ступать на дороги мечтательно,
Находиться в режиме «Всегда Готов
Чуткий сон по щекам бить на яви зов!»
Этот зов обличает реалии,
Где хозяева нищих гульбанили,
Где усы мёдом липкие нашивал,
Где себя любознательно спрашивал:
Неужели привыкну бояться?
С вражьим станом сподоблюсь брататься?
Зарешечу просветы итак малые?
Разбазарю вклады карманные?!
От вопросов расти к наблюдениям,
Что народ не боится гниения,
Что на сто – лишь один бьёт поклон уму.
Лишь бы зря не свихнуться мне, зрячему.
Я ж дивлюсь, что зелёные ельники
Порубили скупые бездельники.
И тучнеют, и жиру бесятся,
Своим ангелам повелевают повеситься!
Так как гость я, пока не трогают.
Не пугают ни злом, ни тревогою.
Но пройдут времена, когда цельный я.
И смешают с тобой, на кого – плевать!
«Выросли мальчики, выросли девочки из ряда сопливых детишек.
Пора хитрым дядям втянуть их в петлю «интересных» и «выгодных» делишек».
«А если кто воспротивится системе,
Тот не будет ни в элите, ни в богеме.
С тем попрощаются по отработанной схеме».
– «Вам с Травлей собак или с Петлёй на шее?».
Одна накинулась и грызёт.
Другая накинулась и давит.
Но кто в собаке злость убьёт?
Но кто петлю ослабить заставит?
Веревки вьют для строгих дел
Теоретические знатоки неволья,
Запястья тех стирая в мел,
Которые практично не бегут из строя.
И травля жалкого нутра
Сжимает пуще, чем могилы холод.
И в клочья от клыков крыла.
И кровь – гнильна без кислорода…
Мы все притихли по местам —
Очаровались подконтрольным зельем!
Из нас придёт ли к нам Гигант:
Насаживать плохих собак на петли?!
«Да нет… у людей всё не так плохо… В газетах всё спокойно, справедливо, стабильно, ровно! А то наговорил тут на своих однопланетян… В мире людей – это вам не в мире животных!».
«Ведь у тех, в царстве пернатых, парнокопытных и четвероногих, в отличие от нашей „гуманной“ жизни, ТАКОЕ происходит. Сплошное безумие и зообред!».
Свинья потеряла в траве карандаш,
Рисунок её незаконченный съелся.
Стряхнула ограда с себя воробья.
Щебеча молитвы, он в лужу уселся.
На бабочку-милочку пал жабий взгляд.
И бархат на крыльях слюною покрылся.
И аист теперь не приносит ребят.
Написан донос – так с пути аист сбился!
В бочонок с враньём окунули сыча,
Подмяли, опутали мудрую силу.
Безвременно жаркий мотор отстучал,
Когда в кровь с вакциной вселили бациллу.
Клыками прогрызан тоннель к потрохам.
Крысиным придворьем трон хлеба раскрошен.
Края непочатые – в пищу волкам,
Коррида – болезнь бычья – чаще и горше.
Имперство природы поймали в разврат,
Закат пристыдили, что заревом полный.
Зачищен к эфиру кострат-стихопат.
Престранен протяжный век, умалишённый.
«Бежать из этого хищнического мира! Из клетки скотобойни – на простор!».
«Сердце замирает, когда перед глазами – стремительный бег молодого, горячего, вольного жеребца, покинувшего грязное стойло, вверив свою душу ветрам!».
Эй, возьмите меня, братцы-ветры, с собой!
Я ж, как вы – не народец господский.
За подкованной сытостью чую убой.
Я ж по масти степной, а не скотский!
Не наездник у гривы, а свист пуль нагана.
Не подковы, а топот да пляс.
Всё пытался словчиться арканом цыган
До тех пор, пока сам не погас
От слюны поцелуя в копытный размах,
За секунду взгляд смерти поймав.
Я прочёл, что скрывали от глаз потроха,
Под собой человека подмяв.
«Не убей, не сотри недоноска судьбы!»
Не смогли травы совесть к смягченью призвать.
