Читать онлайн полностью бесплатно Инна Фидянина - Стихи о девушках и феях

Стихи о девушках и феях

Стихи смешные и горькие одновременно о девах, девушках и девках, а также о феях и лесных нимфах. И да… этими стихами не в любви объясняться, а песни петь, либо в пляс пускаться.

Книга издана в 2023 году.

Думки девичьи горькие


Тебе зиму, ему лето

Торговала я планетой:

тебе зиму, ему лето.

Торговала я едой:

тебе кашу. Мне ж в пивной

пенку пенную от пива,

чтобы я была красива,

чтобы я была полна

снегом, ветром, и одна

засыпала, просыпалась,

говорила, улыбалась —

всё любименькой себе

да мерцающей звезде.

Проверяла я себя

на лето, зиму. А весна

улыбнулась: «Ну, встречай,

наливай мне, дочка, чай,

да продай уж всё на свете:

кошку, мужа, дом.» Но дети

посмотрели и сказали:

– Мама, как жила в печали,

так и дальше будешь жить

и не надо ворошить

на планете лето, зиму.

Зыбь – не сон, а пелерина,

ей накройся и сиди

да стихи свои пиши.


Торговала я планетой:

ему зиму, тебе лето.

Торговала я едой.

Рот закрой, иди домой.


Рисовала я сегодня

Я сегодня рисовала

очень древнее чело,

я конечно не узнала

чьё оно? Нет, не моё.

Я сегодня рисовала

сердцу милое чело.

Говорят, что небо пало.

Мне и правда, всё равно.

Плохи эти ваши мысли

о разбитом серебре!

Мне, наверно, показалось,

что сидит оно во мне,

рассыпаясь на осколки,

мелкой проседью во лбу.


Я сегодня рисовала.

А кого? Нет, не пойму.

Серым просветом гуляет

непокорная быль-соль,

никому не позволяет,

стиснув зубы, крикнуть: боль!

Я сегодня прокричала:

ах, как больно, больно! Не,

тут же мне чело сказало:

«Я древнее, боль во мне.»

Рисовала, рисовала

очень древнее чело.

Нет, его я не узнала.

Ты мой муж? Мне всё равно.


Меня стали на улице узнавать

Меня никто никогда не спросит:

«Какой во времени век?»

И я никогда не отвечу:

– Каков человек, такой век.

– И есть ли на сердце рана?

– Не бередит её

ни случайный прохожий,

ни смешное кино.

А когда на дворе очень жарко

(холодно, душно), умно

я разгребаю подарки —

улыбок веретено.


«Проходи, проходимка,

мы узнали тебя,

ты поэт-невидимка,

ты всегда голодна

этим городом пыльным,

лесом, полем!» Давно

смотрю взором остывшим —

мне уже всё равно

на мерцание улиц,

на мелькание лиц.

Нет, никто мне не скажет:

– Почему ты молчишь?

– Я молчу потому что

не узнала тебя,

кто ты: призрак могучий

иль закон бытия?


Подари нам своё бытиё

– Дочь, подари нам кусочек,

кусок своего бытия.

– Я бы хотела, но очень,

очень я занята:

я запираю дверцу

дома, сажусь писать

длинную, длинную повесть

о горе. Вам не отнять

это большое горе

у меня никогда, никогда,

потому что оно, как море,

большое – просто вода;

больше его только слёзы

всех на земле матерей

и девичьи, девичьи грёзы.

Нет этого горя добрей!


– А зачем тебе, девочка, горе?

– Мне оно ни к чему,

но есть у поэтов доля:

«босяками» ходить по дну.

Поэтому я всегда дома,

поэтому и одна.

– Ну подари нам кусочек,

кусок своего бытия!

– Нате, берите ручку,

о бумагу дерите перо!

И о горе моём не забудьте

про лучшее бытиё.


Я сама себе задавала вопросы

– Какая сегодня история?

– Непроходимая боль!

– Какая погода на территории?

– Холод, дожди … уволь!

– Скучно тебе живётся?

– Ну что ты, ведь солнце

светит на этой планете,

а поэтому скоро лето,

когда-то оно случится,

и будет мне материться

значительно легче, поверьте!

– Ты бы сходила в гости.

– В гости? Вы это бросьте,

не до походов долгих.

– А ты была на Волге?

– Нет, не была, но хотела.

Знаешь, ведь я не успела

ничего сделать в жизни.

Вот и стихи повисли

нечитаемой паутиной

очень и очень длинной.

– Длинная паутина.

Ты к чему это, Инна?

– Так, ни к чему, а просто,

просто не ходим в гости

мы никогда друг к другу.

– Я – это ты, подруга!


Хоронить или любить

Не спешите меня хоронить!

Положите на скатерть белую,

и не надо по мне скулить,

я для вас ничего не сделала.

Плачь не плачь, не вырастут розы,

от рыданий завянет цвет.

Некрасиво мёртвую спрашивать:

«Любила кого или нет?»

Не люблю, не люблю, не любила,

только косами травы косила,

косищами травы косила,

никого о том не спросила.

Петлю скрутила, лежу,

никем из людей не спрошенная,

не встану теперь, не пойду —

я трава зелёная, скошенная.


Я бы так век лежала,

но собака мимо бежала,

мимо бежала да разбудила.

И во мне невиданна сила

(не снаружи) внутри раскрылась.

Люди добрые, я влюбилась!

А в кого и сама не знаю,

но по нему скучаю.

Встану, пойду с косою

по деревне, все двери открою

и найду его, хоть за печкой!

Сяду с ним на крылечко,

ни о чем он меня не спросит,

лишь косу стальную забросит

подальше куда-то, куда-то,

а заодно и лопату.


Не спешите меня хоронить,

я для вас ничего не сделала.

Мне б на свадьбе своей побыть

да платье примерить белое!


Десять тысяч некрасавцев

Ой да на нашу раскрасавицу

10 тысяч некрасавцев найдется:

«Мы тебя не сделаем счастливой,

мы тебя не сделаем любимой,

а ежели чего, с тебя же спросим:

почему таки мы нехороши,

почему живем мы небогато,

и пошто у нас кривые хаты,

в рукомойниках вода зачем застыла?

Как же так, царя ты не побила,

и весь мир не превратила в остров,

на котором жить было бы просто!»


Я думала, гадала, сомневалась,

с некрасавцами своими соглашалась,

ну а согласившись, заболела,

заболев, плохую песню спела:

как жила я вовсе небогато,

не имея ни двора, ни хаты.

Кошка воду выпила с корыта.

Вот, сижу больная, не умыта,

а до царской доли не допрыгнуть,

остаётся лишь к забору липнуть

у себя на острове дремучем

да кивать лишь ивушке плакучей.


Отвернулись 10 тысяч некрасавцев:

«Ладно, мы пошли, одна справляйся,

тебе ж не привыкать. Ну, поправляйся!»

Мне не привыкать, я поправляюсь

и на острове своем одна справляюсь:



Другие книги автора Инна Фидянина
Ваши рекомендации