Из подъезда в темное осеннее утро вышла женщина невысокого роста. На ней было коричневое пальто из болоньевой ткани, на голове – такого же цвета шерстяной шарф, из которого выбивались темно-русые с сединой волосы, на плече висела большая черная сумка, в руке она держала пакет с мусором. Женщина глубоко вдохнула морозный воздух и направилась к контейнерам. Сначала она открыла крышку и выбросила мусор, потом достала из сумки пакет с кошачьим кормом. Расчистив ногой на площадке снег, высыпала на нее разноцветные гранулы.
– Кыцы-кыцы-кыцы, – громко позвала женщина, никто на зов не откликнулся. – Холодно, в подвалах прячутся, – тихо сказала она.
За эти две странности – подкармливать бездомных животных и разговаривать с собой – многие в городе считали ее сумасшедшей. Кто-то знал о ее трагедии и жалел: «Бедняжка, она и раньше была немного не в себе, а после того происшествия совсем спятила…»
Не дождавшись котов, женщина, не спеша, направилась к автобусной остановке.
Музей, где работала Мария (так зовут женщину в коричневом пальто), ютился в глухом переулке. Кроме здания музея здесь расположилось еще несколько старых одноэтажных домов из дерева и кирпича. Кирпичные домики были выкрашены в такой же грязно-желтый цвет, как и музей. Напротив музея расположился небольшой запущенный сквер с выброшенными памятниками. Мария посмотрела на памятник Ленину. Возле него все еще стояла корзина с цветами, сейчас припорошенная снегом, – подарок от местных коммунистов на 7 ноября. Презрительно улыбнувшись, женщина достала связку ключей. Сначала отключила сигнализацию, потом открыла дверь, немного потопала у входа, чтобы отряхнуть снег с сапог, и вошла в темное здание.
Почти никто в музее не знал, сколько Марии лет. Кожа на ее лице была еще молодая, почти без заметных морщин. Только глубокие борозды пролегли от крыльев носа к уголкам рта. Они выдавали в ней некогда улыбчивую женщину. Выраженные носогубные складки, собранные в хвост поседевшие волосы и тонкие плотно сжатые губы делали ее старше. Первое время, как только Мария пришла работать в музей смотрителем, некоторые наиболее любопытные коллеги обсудили ее внешний вид, решили, что женщине более сорока лет, и на этом потеряли к ней интерес. На самом деле Марии было всего тридцать.
Сняв в гардеробе пальто и шарф, переобувшись, Мария отправилась в подсобку за ветошью. Как всегда, протирая стекла в зале, она задержалась у макета средневекового замка. Сотни лет назад в этом замке зародилась одна из известнейших историй любви. Сейчас от строения остались лишь руины. Она погрузилась в воспоминания: о любви Барбары и Августа, о своем муже и трагедии…
Услышав приближающиеся голоса, Мария поняла, что в ее зал идут посетители. Видимо, она провела много времени в мире грез. Она быстро отнесла ветошь и бутылку с чистящим средством, поправила у зеркала волосы и бейдж, и вернулась на рабочее место.
– …Замок в Гераноинах был большой и неприступный. В огромном саду, разбитом возле замка, в обрамлении осенних цветов Август встретил не мрачную вдову, а красивую радостную женщину. Он влюбился в нее с первого взгляда. Барбара ответила ему взаимностью. Весь октябрь влюбленные провели вместе.
Сегодня экскурсию проводила Ксения. Молодая высокая девушка с длинной рыжей косой. Марии нравилась Ксения. Нравились ее умные светло-карие глаза, открытый чистый лоб, маленький нос, украшенный веснушками.
Тихим уверенным голосом Ксения продолжала:
– В ноябре в Гераноины приехали братья Барбары – Николай Рыжий и Николай Черный – чтобы попытаться сохранить что-нибудь из наследства Станислава Гаштольда, умершего мужа Барбары. Когда они увидели, с какой любовью король смотрит на вдову, они поняли, что Барбара сможет оставить себе все, что захочет. Радзивиллы решили воспользоваться близкими отношениями сестры и Августа и стать приближенными молодого короля. Вскоре Барбара вернулась к матери в Вильну, король – в свой виленский замок, они продолжали встречаться.
Королеве Боне доложили, что у сына новая любовница. Это ее ничуть не беспокоило. Ее тревожили возможные происки Радзивиллов, но пока все было, как ей казалось, под контролем. Молодой король веселился в Вильне и не вмешивался в дела. В один из осенних дней Августа посетили послы императора и напомнили, что его жена уже целый год одна скучает в Кракове. А через несколько дней Август получил письмо от отца с требованием забирать Елизавету в Вильну и позаботиться о будущем наследнике. Братья посоветовали соглашаться на приезд королевы, при этом продолжать встречаться с Барбарой.
Молодая королева торжественно въехала в Вильну рядом со своим красивым супругом. Но он ни разу не зашел в ее спальню. Весной Август и вовсе с ней попрощался и уехал в Краков. Елизавета не могла поехать вместе с ним по причине плохого здоровья. Опасения медиков были не напрасны: вскоре у нее случился тяжелый приступ эпилепсии, после которого она умерла.
Весть о смерти жены застала Августа на Вавеле. Несмотря на сплетни, что молодую королеву отравили по ее приказу, Бона была рада кончине Елизаветы. Теперь она могла бы совершить задуманное: женить сына на французской принцессе, дождаться наследника трона и короны.
