Посреди пустынной площади возвышалась лиловая пирамида. В лучах заходящего солнца гигантское сооружение казалось почти чёрным. Тень от пирамиды медленно ползла по желтовато-белой брусчатке, пока не добралась двухэтажного здания с мраморными колоннами. У входа в это здание на резной деревянной скамейке сидел высокий человек, с головы до ног закутанный в светло-серый, с серебряным отливом плащ. Незнакомец курил длинную изогнутую трубку, выпуская в закатное небо колечки причудливой формы.
– Добрый вечер, господин Третий Эрр-Херим, – раздалось из-за колонны.
– А, это ты, Генрих, – не оглядываясь, ответил человек в плаще. – Чем порадуешь?
– Мы нашли её, – на скамейку рядом с Эрр-Херимом сел высокий подтянутый блондин лет сорока, в тёмно-синей униформе и узких очках с прямоугольными стёклами. На груди у него поблескивал медный значок в виде орла, сжимающего в когтях угловатую спираль.
– Но что-то ты не особо весел, я погляжу, – Эрр-Херим покосился на своего собеседника, опустив трубку.
– Корона в примитивном состоянии – выглядит, как кусок угля, – вздохнул Генрих. – Как её вернуть в надлежащий вид, пока непонятно.
– А Король-Гром что?
– Прячется. У нас получилось поймать парочку его монахов, но они умерли под пытками, так ничего и не сказав. Чёртовы обезьяны!
– Мы пришлём вам кого-нибудь на помощь. По крайней мере, использовать Корону для создания оружия и в её примитивном состоянии можно.
– Надеюсь, что да. Но… вас же освободит только Алмазная ипостась Короны.
– Работайте, Генрих, – Эрр-Херим откинулся на спинку скамейки и снова закурил. – Мы найдём, чем тебя отблагодарить.
– Да, кстати, – Генрих бросил быстрый взгляд на пирамиду, над вершиной которой взошёл тонкий полумесяц. – Вы приняли решение насчёт Рудольфа?
– Приняли. Он нас сильно разочаровал в последнее время. Да и возраст… Семьдесят лет для гибрида – не так уж и много, но он реально засиделся.
– А… а с преемником вы уже определились? – голос Генриха едва заметно дрогнул.
– Я понимаю, к чему ты клонишь. Ты, как глава Амэнильфе – вполне достойный кандидат. Окажи нам ещё услугу, вернее – четыре услуги. И Раттания станет твоей.
– Я готов. Первая услуга, это как я понимаю, Корона?
– Да. Сделайте её снова алмазной. Вторая – пусть твои люди найдут Дэйзила и убьют. И проследи, чтобы от его разработок в области атхарония не осталось и следа. Плохо, что мы смогли допустить утечку одной из них.
– Вы про айзенов?
– Именно. Ловеч знал про атхароний. Но, к счастью, он теперь мёртв, а Ковальски так и не разобрался, за счёт чего айзены работают на самом деле. И лучше, если и не разберётся.
– Хорошо. Что дальше?
– Появились сведения о том, что миринийцы стали восстанавливать верфи времён короля Эрвина. И это нас тревожит. Если у них появится флот, то тогда эти бунтовщики смогут и сюда добраться. А этого мы допустить не должны. Постарайся выяснить, что они там затевают, и насколько это серьёзно.
– Я понял. А четвёртая услуга?
– Четвёртая – самая главная, Генрих. Без этого всё остальное будет бессмысленно. Ты должен уничтожить ван Оггенберга. И весь его выводок.
Эрр-Херим положил руку на плечо своего собеседника. В свете луны на его тонких узловатых пальцах заблестела изумрудная чешуя…
Возле полуразрушенной опоры Дампфбургского купола стоял тощий сгорбленный человек, одетый в драный тёмно-серый плащ до земли. На голове у него красовалась мятая широкополая шляпа, глаза скрывались за массивными круглыми очками, а нижняя часть лица была замотана шарфом. Незнакомец нервно оглядывался по сторонам, словно ждал кого-то. Руки он держал в карманах.
– Господин Бертольд, извините! – раздался шорох, и из-за кустов быстрым шагом вышел полноватый лысеющий мужчина средних лет.
– Вы опоздали, Найр, – свистящим шёпотом ответил Бертольд.
– Ещё раз прошу прощения, – Найр тщетно пытался отдышаться. – Но этот чёртов лейтенант… Похоже, он что-то заподозрил. Будто следил за мной, еле получилось улизнуть.
– Вы принесли то, что я просил? – Бертольд вытащил из кармана левую руку. Вместо кисти у него был грубо сделанный металлический протез с тремя крючковатыми пальцами, больше похожими на птичьи когти.
– Да, конечно, – Найр достал из-за пазухи стеклянную колбочку с густой красной жидкостью и протянул её своему собеседнику. Бертольд аккуратно взял сосуд своей железной рукой и посмотрел сквозь него на свет.
– Очень хорошо, очень, – удовлетворённо произнёс он, и вдруг из его горла вырвался хриплый лающий смех.
– Что смешного, господин Бертольд? – Найр недоумённо уставился на него.
– Да я просто подумал, Найр, как это забавно. У Миринии всего одно слабое место. Одно-единственное. Его защищают, конечно, но совсем не от того, что представляет реальную опасность. А ведь если мы ударим по этому слабому месту, то Мириния в миг рухнет. Развалится, словно карточный домик, хе-хе…
– А вот теперь я понял, – Найр тоже заулыбался. – Даже у самых сильных есть свои слабости…
– Ладно, Найр, – Бертольд резко прекратил смеяться и убрал колбу в карман. – Завтра отправляйтесь в посольство. Там получите от Вирала дальнейшие указания. На сегодня всё, – с этими словами он развернулся и, заметно хромая, зашагал в сторону ферм. Найр рукавом вытер пот со лба и направился к дороге, ведущей в Дампфбург.
