1. Пролог
— Эй, парни, вы чего? — отступаю от двоих, но получается сделать всего один шаг, как натыкаюсь на препятствие сзади.
Испуганно оборачиваюсь — а сзади третий.
Мамочки…
Вот и переехали, называется. Говорила же сестре, что плохое здесь место, неблагополучный район.
И недели не прошло, как какие-то хмыри почти у самого подъезда меня зажали, и явно не для того, чтобы познакомиться или побеседовать мило.
Страшно, очень страшно, но пока надежда есть, мозг отчаянно соображает, как выкрутиться из ситуации.
— Сладенькая, да мы просто познакомиться хотим, — с ухмылкой произносит тот, что стоит спереди. Второй отходит на шаг, осматривается.
Ага, словно мысли мои считали. Только не верю, когда в глазах огонёк коварный, а на губах гадкая ухмылка.
Темно, чёрт возьми, вечер уже. Здесь и днём надеяться на участие прохожих глупая затея, а в потёмках — и подавно.
— Ты уже неделю как с сеструхой и её хахалем здесь живёшь, — продолжает этот хмырь. — С сестрой твоей мы уже познакомились, она баба сговорчивая, а ты всё нос воротишь. Не твоего полёта, что ли? Звезду из себя возомнила?
— Да я к ребёнку спешу, вы чего, парни? Куда мне с вами сидеть? У меня дочь маленькая, ждёт там, — пытаюсь достучаться до их человечности, хоть и понимаю, что это бесполезно. Но, а вдруг?
Дочка у меня и правда есть. И сестра кроме старшей ещё младшая имеется. Сейчас каникулы, девчонка вместо того, чтобы с ровесниками играть, с моей малой нянчится, пока я на работе.
— И что, что дочь? — хмыкает тот, что сзади. Он сжимает мои плечи, от чего вздрагиваю и охаю испуганно. — Весь день же ждала, ещё полчасика подождёт, пока ты пива с нами попьёшь или водочки за знакомство. Соседи всё же, а с соседями дружить надо.
— Мне к дочери надо, — произношу еле слышно, голос дрожит. Страшно до одурения. И сбежать от них не получится. Куда мне девчонке против троих мужиков здоровых?
— Пойдёшь. Потом, — подталкивает меня вперёд.
На глаза наворачиваются слёзы. В голове туман. Пока они меня тащат куда-то, тело совершенно не слушается, даже отпор дать не могу. Понимаю, что не справлюсь, но хотя бы попытаться нужно.
— Помогите, — вместо крика получается сдавленный хрип.
Спотыкаюсь, но меня подхватывают под руки и, волоча ногами по земле, тащат дальше.
— Сейчас мы тебе поможем, тише, — звучит откуда-то сбоку. — Поможем, все по очереди поможем. А хочешь, можем даже одновременно.
Они хохочут, с их губ срываются маты и пошлые шуточки. Только сейчас улавливаю, что от них воняет, причем не только спиртным. Воняет потом, воняет грязными мужиками. Мне неприятны их слова, тошнит от их прикосновений, меня бьёт крупной дрожью и паника накрывает с головой.
Кажется, я почти отключаюсь, когда слышу вдалеке чей-то ещё голос и хватаюсь за него, как за единственную спасительную ниточку.
Набрав на полную грудь воздуха, кричу что есть мочи:
— Помогите!
И всё, моё сознание прячется, паническая атака захлестывает, принося ужас и вместе с тем — спасение. Потому что я больше не слышу этих троих, не вижу их, не чувствую их противных мне прикосновений. Вместо этого я окунаюсь в не менее жуткое прошлое, в воспоминания, от которых никогда не избавится…
Бежать.
Прятаться.
Забиться под кровать и не издавать ни звука, пока пьяный отец пытается выбить дверь в нашу с мамой комнату, чтобы показать, «кто здесь мужик и как жена должна встречать мужа».
«Всё будет хорошо, доченька. Сиди тихо — и он тебя не тронет».
И я сижу. Слышу мольбу мамы, её приглушённый визг, возню, звук, словно что-то упало. Смотрю на дверь, боясь даже моргнуть, только за слезами ничего не вижу.
Пожалуйста!
Пожалуйста.
Пожалуйста…
Пускай это прекратиться.
Пожалуйста, не трогай её.
Пожалуйста, не надо.
Остановись…
— Тише. Всё хорошо. Тише, малыш, — слышу сквозь пелену своего страха, сквозь воспоминания, сквозь приступ паники.
Спустя несколько секунд понимаю, что я не под кроватью, и я уже не та маленькая девочка, а успокаивающий голос звучит не в моей голове — он абсолютно реальный.
Жадно втягиваю воздух, ощущая, как он с усилием проходит сквозь стиснутые зубы. Словно преодолевая препятствие, с дрожью врывается в лёгкие, заодно впуская приятный прохладный ментолово-пряный запах. Пальцы до боли сжимаются на ткани, открытым ртом прижимаюсь к горячей коже, даже не пытаясь понять, что происходит. Просто принимаю то, что мне дают: крепкие объятия, ласковый шёпот, тепло чужого тела, дурманящий запах.
Я не плачу. Когда меня накрывает паническая атака, слёзы прекращаются. Но я задыхаюсь и ничего не вижу вокруг. А когда отпускает, я совершенно не контролирую свои действия. Иногда — это приступ агрессии, а порой — жажда укрыться где-то, в ком-то, кто поймёт, приласкает, пожалеет.
В голове словно щёлкает заслонка: туда-сюда, туда-сюда, пока не остановится, сделав хаотичный выбор вместо меня. Сегодня выбор пал в пользу света, тьма осталась за бортом. Понимаю это в тот момент, когда осознаю себя в реальности неожиданно резко, словно меня выдернули из сна. И осознаю себя, целующейся с совершенно незнакомым мне мужчиной.
Ой.
2. Глава 1
— Ой, — произношу растерянно, оторвавшись от незнакомца. — Извините.
