В старом доме творит тишина…
В бедном, со всех сторон дыры;
Человек с глотка дешевого вина,
Вспоминал свои прошлые миры.
Не закусывая, вторую испивал,
С самим собою тихо говоря,
С одиночеством своим тосковал
И на рубахе, реки слезою в моря.
Ни семьи, ни знакомых, ни близких,
Нет у него никого;
А сам знал – пал он низко
И теперь, как назло,
Тоска дает о себе знать.
Дает признак, напоминает
И приходится выпивать,
Часы попусту черпает,
Взглянет в окно – лист опал.
И пьет тихо, говоря тосты:
«За будущий снегопад»,
Шутливо, но просто.
И уже отчасти он рад,
А у самого в горле кости.
Ямщик барина вез,
По холодной погоде, сырой.
Украдкой заметил – барин замерз:
«Замерз, сударь, боже ты мой!»-
Проговорил ямщик очень тихо
И прибавил он скоростей,
Что конь помчался лихо,
Прибавляя шаг все быстрей и быстрей.
Не любил ямщик ни богатых,
Ни поэтов, ни интеллигентов,
Ни военных, ни тому подобию вожатых,
Ни купцов. Деньги под проценты.
То ли от зависти он не любил,
То ли обидели его чем,
Может, сам, где наследил…
Неизвестно это посей.
Но, почувствовав сильные ветры, полон рост,
Повозку чуть притормозил.
– Осталось триста верст. -
Ямщик барину проговорил.
Конечно, неважно это сказал,
А иначе, худо будет. Ямщик это знал.
На осень смотрел барин,
На опавший вишневый сад
И был он опечален,
Смотря на листопад.
Как повозка к мосту подъезжала,
Барин, почему-то, совсем поник,
Но осени все было мало,
Сильный ветер возник.
«Где же мой брат, где же он?»-
Думал про себя барин тогда,-
«И почему же его туда завело?
В такие окраины, где далека земля,
Сибирская, чуть ли не тайга».
Барин с дороги очень устал,
От извозчика тут он узнал,
Что осталось еще немного.
«Поклонюсь я у порога,
Брат ты мой, чего ж ты так?
Уехал, не попрощавшись,
С десяток лет мне тебя искать
И слуху нет, не возвращавшись»,-
И начал былые времена вспоминать.
Вот дорога приближалась к концу,
Пустыри с окружением леса;
Осень говорила: «Ты не жди весну,
А жди зимнего беса».
Солнце спряталось за тучи,
Пасмурный сегодня день.
Дождь становился звонче,
Что нет лета теперь.
Холмы иссохшей травы,
Дополняли туда же пейзаж,
Палитрой упавшей листвы,
Осенняя пора сейчас.
Вечерело. Сумерки наступали.
Эх, никак не теплело,
А птицы все вдаль улетали,
Видимо, надоело.
Пора дождей, пора сырости,
Пора холода и неясности,
Пора «не жди хороших новостей».
Лишь леса об одном говорили,
Их век одинаков;
А ветры с ужасом выли,
Вздымая траву… И был таков.
Барин смотрит вдаль
И не видит красивых домов,
На глазах-то и без того печаль,
А этот миг совсем суров.
Думал, что про друга соврали,
Что его здесь и в помине нет,
На ложь, то бишь, как глупца поймали.
Неужто ль, нечестивый свет.
– Ямщик, не перепутал ли ты чего?
Может, надо не так?
– Сударь, да Вы что?
Места все эти я знат.
Куда вам нужно?
– Да вон туда,-
Показал ямщик на дом вдали.
Барин пригляделся: – Ба,
Э ж срамота, брешешь ты!
– Ну не знаю, сударь, не знаю,
Вы мне сказали, я отвез.
– Тогда я ничего не понимаю…
А если все же так, то что-с?
Неужели, человек из города,
Будет искать жизни здесь повода?
Повозка к дому подъезжает,
Барин спрыгивает с нее, в дом вбегает;
Везде грязь, неумытость, запах плохой,
Одежды кругом лежат
И в целом дом сырой, видать.
Барин вдруг увидел
Спящего человека за столом,
Мрачную погибель,
Покоился мертвым сном.
Барин сразу оторопел,
Такое увидеть никак не хотел.
И похож, и не похож, вроде, тоже.
– Антоша, Антоша!-
Но спал человек, того не слышал.
Да и было бы ему это лишним,
Ведь так крепко он спал,
А барин стоит, не внял.
И так он взглянет, и так,
Не видно его лица.
И барин уж был не рад:
– Мама, моя мама…
Неужели брат жил вот так срамно?
***
Вдруг, зашевелился «пьяной»:
– Эмм, я хотел бы спросить,-
Вдруг тот вскочил, – Ой, чего-то голова болит.
Тут барин друга своего узнал,
На кресло рядом стоящее мигом он пал.
А второй, приглядевшись,
Свалился на комод,
Широко разинув рот.
– Ба, не смотри на меня, не надо, -
Отвернулся тут человек.
– Не смотри на меня, Вадя,
В моих глазах прочтешь лишь море бед;
Это не тот, кого ты знал,
Сам себя я потерял.
Боже, я же сошел с ума,
Я же получал письмо, что нет тебя,-
Сударь сглотнул в ответ:
– Т…т…т… То есть как нет? -
Барин смотрел на старого друга,
Недоумевал он тут покуда.
А тот все по комнате ходил, причитал и говорил:
– Мой век мал, – все ныл
И из бутылки водку пил.
– Антон Петрович, – барин начал, -
Сядьте же Вы, наконец, -
Антон Петрович не видывал такого раньше.
– Да вы призрак, смотрю, наглец, -
Подойдя якобы к покойному он,-
Батюшки, неужто ль сон!
Подойдя, тот чуть отодвинулся,
То ли и впрямь его друг дурачком прикинулся.
Нечаянно задев его рукой:
– Вадим, бог ты мой!
Дай же я тебя потрогаю.
Сколько лет, сколько зим! -
Барина аж чуть передернуло, -
Не верю глазам, о, Вадим!
– Здравствуй, Антон,-
Вполголоса ответил он.
Барин только в себя приходил,
Второй робко-робко говорил:
– Вадя, да как же, ты мой друг,
Как же так, как же вдруг!
Я же получал письмо,
