1. Спящая медведица
Спящая медведица
В тексте будут: брак поневоле, принуждение, от ненависти до любви. ХЭ.
Аннотация: Брак поневоле невозможен в современном мире. Я так думала, пока не приехала к родителям на недельку отдохнуть. Тут и раскрылись семейный тайны, и я была отдана замуж за тридцать золотых слитков.
1.
В шумном баре я с трудом могла услышать, что этот тип мне сказал.
– Угостить тебя коктейлем?
Голос – бас. Продирает до костей даже сквозь шум музыки.
Я показала ему свой стакан.
Не, чувак, не надо.
Не мой типаж. Вообще не катит. Здоровый, морда злобная, заросшая бородой и лохмами сверху прихлопнута. Такое чувство, что медведь из зоопарка сбежал бухнуть в ночном заведении. Руки – как у меня ноги. А я девочка немаленькая. Восемьдесят килограмм, ну и этот бугай-дровосек-байкер сто восемьдесят. И куда мы с ним? Нас ни одна мебель не выдержит.
Люблю Стройных, поджарых. Они подвижные и живые.
А этот сидит, не двигается, глазами меня прожигает карими. На толстых пальцах перстни, на запястьях кожаные браслеты с металлическими вставками. Рядом с ним на барной стойке шлем мотоциклетный.
Две ощипанные курицы уже все глаза обломали об его громадную фигуру. Он их раздавит. Хотя с таким желанием двигаться скорее курицы его будут ублажать.
Как его вообще несчастный барный стульчик выдерживает?
Я посмотрела как… сидит байкер на стуле – ноги под стойку на полочку поставил. На ногах сапоги кожаные.
Нет в нём ста восьмидесяти килограмм – сто семьдесят девять.
Что-то меня повело. Хороший коктейль. Я рассмеялась.
Чудище лесное тоже улыбнулся.
Ничего такой… Симпатичный. Но размер ужасающий, пусть лучше курицам достаётся.
Нет, конечно, Козлов мразь, мне изменил, козёл, но я не в таком отчаянии, чтобы вот на такое кидаться.
Я прокатилась взглядом по туманному беснующемуся залу. Там было несколько парней моего любимого размера. Девяносто-девяносто-шестьдесят, считать сверху вниз.
Забрав свой стакан, подмигнула байкеру и пошла в сторону танцпола.
Только попку подняла – место потеряла, курицы налетели.
Не критично.
Так, чёрненькие, беленькие. Рыжий подмигивает. Лет двадцать с хвостиком. Крепкий. Всё, Козлов! Прощай!
Я подняла руки вверх и пошла танцевать, повиливая бёдрами. Рыжий моментом ухватился взглядом за мою пышную грудь, что покачивалась при движении и выглядывала в вырез кофточки.
Я парню нравилась. Он улыбнулся, но не так красиво, как байкер за стойкой…
Украдкой глянула на то, как он поживает. Куриц согнал какой-то бугай, видимо, из компашки байкера, и что-то там разговаривали. Дровосек присосался к литровому стакану пива и за один глоток половину поглотил.
Я говорю, здоровый. Это жесть! Если он встанет, то сколько в нём будет роста?
Смотрел на меня.
Следил.
Я положила руки на плечи рыжего парня, грудью уткнулась в него. Он тут же ухватился за мою талию.
– Привет! – крикнул мне в ухо.
– Привет, – ответила я, опять посмотрела на байкера. Он так и продолжал смотреть на меня.
Это почему-то мне понравилось.
– Я Макс.
– Лиза.
– Лиза, что-то шумно здесь, не хочешь прогуляться?
– С удовольствием, – расплылась я в улыбке, а потом уже с опаской глянула на бар.
Байкера не было.
Я даже расстроилась.
Но ненадолго.
Меня дёрнули за плечо, вырвав из объятий рыженького Макса. Так резко, что из рук стакан вылетел. Какая-то истеричка взвизгнула, от моего коктейля платье оттирая.
Козлов.
Козёл!
Я стояла напротив изменника. Он высокий, тощий, на лицо никакой. Позади него появились его уродливые дружки-гопники.
– Что за херня? – вопрос был адресован мне, но смотрел Козлов на парня, который потянул меня к себе. За спиной рыженького встали беленький и чёрненький, которых я сразу приметила. Это друзья Макса.
Офигеть! Я только пришла, а уже вляпалась. Даже не по себе стало.
– Ты что, с тремя? – расстраивался явно подвыпивший Козлов.
– А что? – с серьёзным лицом спросила я. – Никогда не пробовала, вдруг понравится.
– Какие-то проблемы? – нагло спросил рыжий.
– У тебя, блядь, проблемы, это моя баба.
– Девушка! – возмутилась я. – Мне двадцать один год, и я не твоя!
Бар средненький, но место спокойное, поэтому почти сразу к нам влезла через толпу охрана.
Рыжий не стал меня отвоёвывать.
Всё. Мне конец.
Козлов рывком завернул мне руку за спину до резкой боли. Я ахнула и вынуждено пошла на выход.
– Она перебрала, мы уходим! – крикнул он охранникам, и они нас сопроводили.
А вот если бы согласилась на сто семьдесят девять килограмм, вряд ли бы Козлов стал выпендриваться. У меня по щекам потекли слёзы.
Где справедливость?! Он мне изменил, он меня оскорблял, я его бросила, а он пришёл и весь вечер испортил.
Козёл!
Меня вытолкнули в тёплую августовскую ночь.
У входа в бар тусовались люди, и мне казалось, что не так страшно оставаться с Козловым.
Но меня вдруг потащили в подворотню. Всего десяток шагов, и тьма…
Когда я перестану вляпываться в истории?!
Мы стояли в узком переулке, где не было света, только какие-то отблески с улицы дотягивались, делая лица Козлова и компании ужасными, зверскими.
Я протрезвела в одно мгновение. Испуг был таким сильным, особенно когда хотела закричать, а мне рот заткнули.
Как так-то?! Пять минут, ну может десять, и я пропала?!
