13.05.1949 год.
Первый Мир, Княжество Цирит
21 год до начала революции
10:07 (пятница)
Аластер
В этом мире остался лишь один цвет – черный. Это был черный-пречерный мир…
Аластер уныло поджал губы и посмотрел через окно кареты на небо. Там, в раскаленной высоте, сияло бело-золотое солнце. Его величие обрамляло ярко-синее небо, трава и листья на деревьях отливали зеленью. Цвета вроде бы никуда не делись, но с того момента, как их экипаж проехал через темную громаду городских ворот и быстро прошел проверку, все краски как будто потеряли свою силу. Потому что черный победил.
Экипаж остановился. Аластер, как мог сильнее, втиснулся в сиденье. Он ведь такой маленький. Может, он затеряется сейчас в знакомых третье-серых подушках? Его поищут немного, но не найдут и оставят тут в покое?
Слуга распахнул дверь экипажа.
Пожалуйста, пусть про меня забудут!
– Аластер, пойдем! – матушка крепко взяла его за руку и помогла выйти из экипажа.
Черный мир предстал перед ними во всем своем скудном величии. Черные дома – низкие, одноэтажные, с покосившимися стенами, походили на спящих монстров. В их утробах прятались люди, тоже одетые в черное. Они выглядывали из окон, и Аластер заметил в тусклых глазах восхищение – похоже, здешние жители никогда не видели третье-серый цвет.
Аластер прижался к матери и еще раз глянул на этот мир… Природа не забрала своих красок, но все, сотворенное рукой человека, было здесь черным. Будь Аластер постарше, он бы удивился эгоизму человеческого разума, который всегда на первое место ставит только плоды цивилизации, однако шестилетний мальчик был сейчас так испуган, что мог только прижиматься к матери. Ее стройная фигура в третье-сером платье, легком и развевающемся на ветру, с позвякивающими серебряными украшениями, оставалась единственно знакомым островком.
– Мы ненадолго, – строго пояснила мать.
Аластеру хотелось, чтобы его кивок получился сухим и сдержанным, чтобы никто не заметил, как он струсил, однако в результате лишь пылко замотал головой.
Они двинулись в сторону одного из покосившихся домов-монстров.
– Госпожа Рикмор! – донесся от кареты голос слуги.
Матушка обернулась, и Аластер обрадовался небольшой отсрочке.
– Вы хотите отправиться туда?
Матушка чуть наклонила голову. Старшему из слуг дозволено было обращаться к господам, поэтому он осмелился продолжить:
– Позвольте сопроводить вас! – Он опасливо огляделся. – Здесь небезопасно.
Аластер с надеждой глянул на мать – с поддержкой здорового и сильного слуги им было бы спокойнее. Однако матушка подняла правую руку в воздух.
– Нет, благодарю. Вполне нормально переоценивать слабого, но в данном случае это все равно, что испытывать страх к муравью. Мы единственные, кто представляет здесь угрозу.
Слуга насупился и поспешил убраться в карету.
Матушка верит в их силы, значит, бояться нечего! Аластер судорожно втянул воздух, приободрился немного, но на всякий случай покрепче вцепился в нежную белую руку, унизанную серебряными кольцами.
Дети часто оказываются в ситуациях, цели которых им не ясны. Поддавшись влиянию взрослых, они слепо доверяют им себя. Аластер представления не имел, по какой причине матушка привезла его в черный мир. Что за дела у нее могут быть в таком странном месте, и, главное, зачем ей понадобилось брать сюда единственного сына? Неужели он может помочь в каком-то важном вопросе?
Они вплотную подошли к черному дому, но дверь перед ними почему-то не распахнулась. Матушка была вынуждена открывать ее сама, прикоснувшись тонкой рукой к грязной дверной ручке. Что происходит?
Внутри дома все также было черным. Простая мебель, низкий потолок, дыры в полу, тщательно заделанные фанерками, двое некрасивых людей, их спины почему-то согнуты, а еще странный запах… эти впечатления поочередно вытесняли друг друга, заполняя голову Аластера невиданными доселе картинами бедности.
Всего одна комната. Тут эти двое и спят – вот, сразу у входа, их кровати… Какая дикость! Матушка, зачем же мы сюда приехали?
Хозяева сидели за столом и ели. Заметив вошедших, они тут же поспешили встать, однако двигались тяжело – прихрамывали и постоянно сутулились.
– Эстер! – воскликнул мужчина – Вы… Какая честь!
Они постарались выполнить приветственный поклон, но вышло неубедительное подобие.
Сутулая женщина принялась тереть глаза.
– Ваше превосходительство… такое счастье… – Она шмыгнула носом. – А этот юный господин?..
– Аластер, – как всегда строго обратилась к нему мать, – познакомься. Эти двое – твои бабушка и дедушка. Их имена для тебя не имеют значения.
Аластер постарался припомнить значение слов «бабушка и дедушка». Дома, в княжестве Адамант, он как-то раз видел парочку таких сморщенных некрасивых людей. Ему тогда объяснили, что они постарели… значение этого термина он также плохо понимал. Возможно, «бабушка, дедушка» и «постарели» – синонимы.
Он уставился на мать, не решаясь переспросить, и та сухо разъяснила:
– Эти двое людей – мои родители. Как я прихожусь тебе матерью, так и женщина, что ты видишь, приходится матерью мне, а дом, в котором ты стоишь, был когда-то мне отчим.
Аластер понял, что запутался. Как же его матушка могла быть родом вот отсюда? Однако потом он припомнил, что все взрослые жили в Адаманте не с рождения…
