В дальнем царстве, Васильковом государстве, жили-были Никита да Ариночка. Дружно жили. Да не очень весело. Времени не доставало забавляться. Родители постоянно во дворце царском пропадали, а когда царю не служили – по хозяйству, да по дому хлопотали, детей самих себе предоставляли. Доверяли родители ребятам – дружные, самостоятельные – со всем сами могут управиться. А как минутка свободная появится так каждый своим делом и занимается.
Никита все больше силою на базарах с мужиками меряется, да в стрельбе из лука упражняется. И силища в нем – прямо не по возрасту богатырская. Телегу помочь из трясины вытянуть, быка пораненного до дому дотянуть – первым делом его кличут.
Сестра же его русовласая, Ариночка, само загляденье: коса до земли матушки, чернява бровями, румяна щечками, вся красотою светится, а умница-то какая: любому сто очков фору в танце да расписному прядению даст. Приветливая девочка, находчивая: шуток прибауток множество в голове держит, так на всякий случай. А как запоет, так и мухи на окнах заслушаются, жучки да паучки из щелей повыскакивают, замрут, не шелохнутся – слушают голос ручьем льющийся, солнцем переливающийся.
Так и росли на радость родителям да на похвалу всего Василькового царства. У кого не спроси, любой ответит – хорошие ребята, себя в обиду не дают, другим слабых задирать не разрешают. Всем в том царстве славно, все красиво и жители, и природа, и озеро необъятное, формою цветок напоминающее, по берегам васильками поросшее. Потому-то так и прозвали Васильковым. Только вот одно плохо – не найти в округе радости настоящей. И виною тому царский указ служит: «Прекратить сказочных героев в гости звать. За дружбой да советом, к ним, хаживать перестать».
А царь-то, проказник, указ запретный из-за любви неразделённой затеял. Когда-то давно гостевала в царстве Василиса прекрасная. Сказки рассказывала – детей потешала, в сказочный лес приглашала, с жителями волшебными знакомила. Влюбился в неё царь, жениться хотел. Мечтал, чтоб ему одному сказка досталась. Ко всему жадный был. Три раза сватов засылал, а она все три раза отказала. Не люб он ей, не мил, капризен больно, да и стар к тому же. Рассердился царь, велел все книги сказочные сжечь, а волшебницу из страны выгнать. Чтоб ни слуху, ни духу о сказках, да героях сказочных, чтоб ни слова, ни думы у народа о том впредь не было.
Много с той поры лет утекло, царь успокоился, женился на царевне из соседнего государства. Дети у него пошли, а вскоре и внук появился. Быстро Никита да Аринка с Василием, внучком государевым, сдружились. Осенью на рыбалку бегают, весной хороводят, летом через костры попрыгивают. Не раз подумывал государь: «Хорошо бы ребят потешить, сказку им прочитать, друзей былых из лесу позвать.» Но слова царского воротить не мог, указ свой отменить не решался – больно крепко обида в сердце засела: красавицу несговорчивую, простить не может, по-прежнему гневается. Да и народ послушный указ царя-батюшки исполнил в точности: выбросил из голов светлых мысли разные, о временах былых напоминающие.
И вот однажды на царство Васильковое опустилось ненастье страшное. Ураган на землю свирепый накинулся. Буянил он целую неделю, сил своих не щадил, много горя натворил – березоньки да яблоньки молоденькие погубил, крыши с домов посрывал, добро людское побил.
Вот только, напрасны, усилия ветровые оказались, народ долго горевать не стал: из погребов да подвалов повыскакивал, дружно за работу взялся, – с песнею, дружбою подкрепленною, дело живо спорилось, все по-новому строилось. Никитке, с силой его богатырской, тоже дело отыскалось – дороги да сады от деревьев поваленных расчищать досталось.
И вышло так, что Никита под дубом величественным, от ветра упавшего, сундучок отыскал. Да не простой сундучок, не златом наполненный а, сказками да легендами переполненный, в ослушание воли царской припрятанный.
Стали Никита с Ариночкой ночами таиться, из сундучка сказки почитывать, да свои придумывать. Все истории ребятам нравятся, но одна больше всех сердцам детским любится. Раз за разом ее перечитывают, дивом милуются, в старину всматриваются, понять ее стараются.
И говаривалось в том сказе, как с помощью слова доброго, да веры праведной, люди со сказкой вместе уживались, от недугов разных друг друга оберегали. Да и с этим преданием не все ладно слаживалось: время книги испортило, ни одна целехонькой не осталась. Всё части да обрывки ребята читают, продолжения сами себе додумывают.
А вскоре новая беда государство постигла, тишь да гладь налаженную разбила – внучек царский от неведомой болезни слег. Лежит Василек и слышит, и видит, и даже ест помалу, – да не встаёт вовсе, ничего делать не может. Какие только целители во дворец не показывались – никто помочь не может, ничего Васильку не любо, все грустит, да плачет, а о чем, так-то и сам государь не ведает. Заглянула к мальчику и старушонка, дольше всех живущая, больше всех знающая. На больного взглянула, глазами по сторонам поводила, поохала, да и отправилась себе восвояси. Побоялась царю правду сказать, указа давнишнего ослушаться.
